В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
Мы тепло и по-дружески распрощались с моими коллегами, которые так и не заметили моего неучастия в общении с ними. Только уже, когда мы отошли от школы, меня охватило чувство вины за свое поведение. Но что поделаешь, сделанного не вернешь.
Дальше мы направились в сторону дома. Начинало темнеть, и нужно было возвращаться. По пути мы встретили множество людей, которые со всей доброжелательностью приветствовали нашу компанию. Любопытно и удивительно, но они безошибочно узнавали во мне Жену Вождя Всех Вождей. Я подумала, что это должно быть потому, что рядом со мной присутствовали старшая сестра Вождя Всех Вождей и Мирина, хорошо известные в округе.
Еле-еле дождалась я наступления вечера. Укладывая Кенаи спать, я думала лишь о том, не забыл ли Калим о назначенном свидании. Я гнала мысли о том, что мой муж все-таки забыл. И направляла их русло в сторону вопроса, что надеть по такому поводу.
Мне хотелось выглядеть бесподобно. Так, чтобы он, увидев меня, вмиг забыл обо всем на свете. Тогда я достала дорожное платье, которое с легкостью смогло бы выполнить сию миссию и в то же время продемонстрировать полную неприступность своей обладательницы, но вместе с тем подчеркнуло бы мою женственность. Легкое, бежевое, с длинными рукавами, коротким воротничком, острым вырезом с черными пуговицами, застегивающимися до самого горла, оно было идеально для сегодняшнего вечера. Сразу видно модный парижский акцент — длина по щиколотки, легкая гармошка вдоль всей юбки. Ух, помню, как завидовали мне девчонки, когда оно при примерке повторило каждый изгиб моего тела, словно сшито под заказ!
Признаться, я взяла его с собой, далеко не осознавая, для каких именно целей. Ведь такие наряды обычно надевали на выставки, театры или концерты, а не на прогулку в джунгли. Но все же, этому платью суждено было стать важным элементом в моей сегодняшней миссии. А миссия эта заключалась в том, чтобы показать Вождю Всех Вождей, кто его Жена.
— Кенна, Калим уже приехал и ждет тебя у большого дерева, что стоит на входе в лес у реки, — вбежав, протороторила запыхавшаяся Лея.
— Тсссс! — тот час приказала я ей, ведь Кенаи только заснул.
— Давай иди. Мы присмотрим за ним, — указывая на сына, прошептала вошедшая вслед за Леей Эрика.
— Хорошо, — пригладив себя по волосам, все еще немного нервничая, отозвалась я и отправилась на свидание.
Прическу к наряду я подобрала незамысловатую. Просто повязала небольшую часть волос черной лентой сзади. Помнится, в Англии такие укладки не приветствовались и широко порицались. А жаль, постоянная надобность убирать волосы наверх, меня раздражала.
Я шла к назначенному месту медленно, словно не к возлюбленному направляюсь. Я скорее чувствовала себя маленьким ребенком, который натворил какую-то шалость и теперь шел за своим наказанием. Нервы натянуты, сердце словно было готово вот-вот выпрыгнуть из груди.
Но вот я почти на месте и вижу его. Калим лениво наблюдает за мной из под кроны одинокого дерева. Он стоит, облокотившись о его ствол, с небольшим букетом цветов в руках. На нем все тот же наряд, в котором я отправила его днем в поездку.
Кажется, Вождь заметил мое смутное настроение. Надеюсь, отсутствие приветственного поцелуя с моей стороны не явилось своего рода подсказкой. Он протягивает мне свой букет, но не предпринимает попытки меня поцеловать. Я надуваюсь еще больше. Ну, вот, кто теперь на кого обиделся.
Мы спокойно бредем по тропинке, идущей среди редких деревьев. Калим спокойно задает мне вопросы о том, как прошел день, а я послушно на них отвечаю. Вдруг подул легкий ветерок, и мы неожиданно остановились. Дальше все как в лучших книгах. Вождь воспользовался заминкой и тут же притянул меня к себе, оставив небольшое между нами расстояние. Так, конечно, было намного лучше и теплее, но хотелось-то другого. Калим смотрит мне в глаза, а затем с силой втягивает в себя воздух и начинает допрос.
— Кенна, скажи мне, что случилось? — слышу я его мелодичный голос, — Отчего в твоих прекрасных глазах столько грусти? Почему моя жена встречает меня без поцелуя? — шепчет он, не сводя с меня свой гипнотический взгляд.
Я не заставила себя долго ждать с ответом. Но постаралась изъясняться помягче, дабы не показаться совсем уж расстроенной.
— Калим, прости меня. Я не хотела испортить тебе вечер своим настроением. Но, знаешь ли, обстоятельства последних суток просто вывели меня из себя.
Так, хорошо. Вроде все вышло как надо.
— Кенна, какие обстоятельства? — удивился мой муж.
— А ты настолько слеп? — терпение вдруг окончательно лопнуло и меня понесло, — Разве ты не заметил потрясающе схожую картину, которая разыгрывается перед нами со вчерашнего празднества уже второй раз? Ох, кстати, пока есть возможность, скажу: огромное тебе спасибо, что не пересадил эту американку на свою лошадь!
— Что? — прищурив глаза и растянувшись в довольной улыбке, протянул Вождь, — Нет, конечно, события последнего дня напомнили мне чем-то одну очень далекую и запоминающуюся историю. Но это не значит, что все должно повториться, — он взял меня за подбородок, — Неужели ты ревнуешь, моя Кенна? — раскусил меня мой муж.
— Я… — но что мне было сказать? Все ведь и так ясно без слов. По моим щекам уже готовились скатиться слезы. Но Калим оборвал их планы, впившись своим страстным поцелуем в мои губы.
Из груди вырвался стон. Стон облегчения и наслаждения. Стон радости от сбывшихся надежд. Я упивалась этим моментом. Что доставлял мне столько эмоций, и старалась запечатлеть каждый его миг.
Но Вождь не дал мне насладиться только этим. Он живо прижал меня к ближайшему дереву и продолжил череду сводящих с ума поцелуев. Они становились все жестче и требовательнее, они обжигали все небо и горло. Их жар спускался все ниже и глубже.
— Только не останавливайся! — шептала я, тяжело дыша, у себя в голове.
Калим одним движением схватил мои руки и поднял их над моей головой. А в следующий миг он задрал мое платье и медленно провел пальцами по бедру. Жар его прикосновений уже успел распространиться по всему моему телу. Я молила, чтобы Вождь не смел прекращать свои ласки. Ведь это было бы жестоко. Слишком жестоко.
— Скажи мне, как в твою светлую красивую голову могла прийти эта ужасная мысль, что мне приглянется другая женщина? Неужели я хоть раз дал тебе повод усомниться в моих чувствах к тебе? — отпрянув от моих губ, допрашивал меня Калим.