В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
Я не могла вымолвить и слова. Я не была сейчас способна на то, чтобы собрать хоть одну дельную мысль. Получалось выдавать лишь вздохи и стоны, которые куда красноречивее выражали мои помыслы. А Вождь тем временем продолжал.
— Кенна, я счастливейший из мужчин. Я обладатель самого ценного в мире сокровища. У меня красавица-жена, которая подарила мне чудесного наследника. Все мои мысли, все тревоги только о ней. Я просто не замечаю других, есть только она, — говорил он слова, что туманили мое сознание.
Я тонула в этом бархатистом голосе, растворялась в его звучании. Я даже не поняла, как из меня вырвалось то, что повлекло за собой море безумств.
— Так докажи мне это сейчас, — нагло бросили мои уста прежде, чем их накрыл очередной жаркий поцелуй.
Больше ничего говорить было не нужно. Слова излишни, где царит страсть. Еще с минуту Калим ласкал только мои губы. А затем, прорычав что-то нечленораздельное, сорвал с меня драгоценное платье и принялся яро доказывать мне свою любовь.
Дальше все было как в тумане. Мы придавались безумию, которое с каждой секундой скрепляло невидимую между нами нить, что надорвалась за последние десятки часов. В этот момент было не важно, что было или будет. Есть только настоящее, есть только мы и эта ночь. И звезды, что смотрели на нас сейчас свысока, словно радуясь за нас и наше единение.
Глава тридцать третья: Законная пленница
Ночь в лесу была поистине волшебной. Я даже подумала о том, что после такого свидания у Кенаи в скором времени появится братик или сестричка. Но нет, проходили дни, недели, а моё положение не менялось.
Что ж, может, это и к лучшему. И пока что стоит уделять полноценное внимание сыну, который так стремительно рос. Вчера из его крохотных уст прозвучало первое "мама", а затем и "папа". Спустя месяц словарный запас пополнился целым списком из имен всех членов семьи.
Я радовалась успехам Кенаи и тому, как росла связь между ним и Вождем. С самого начала Калим проявил себя как настоящий и любящий отец. Он иногда не спал со мной ночами, когда у нашего сына нарушался режим сна. Он мог запросто забрать Кенаи с собой по делам на весь день, когда в школах у меня был полный завал. Идеальный сын, муж и отец. Я ликовала, глядя на то, как мои мужчины счастливо проводят время вместе.
Что касаемо меня, то я старалась из всех сил соответствовать статусу Жены Вождя Всех Вождей. Это было нелегко, как казалось на первый взгляд. Заседания Совета проводились почти каждый день. На них вперемешку обсуждались то очень острые, а то очень нелепые, вопросы из жизни нашего народа.
Так наши собрания могли легко начаться с обсуждения проблемы отсталого развития маленьких деревень. Там дети не посещали школы, вместо этого они обучались слишком взрослым для своих лет премудростям. На эту тему мы могли говорить часами. И тут же, когда казалось, что решение почти найдено, мы почему-то брались за вопрос о соседстве.
Здесь дело было все в том, что часто люди не могли поделить территорию, на которой бок обок жили уже долгие годы. Конфликт случался всегда неожиданно, когда кому-то из них приходило вдруг в голову, что сосед залез на его земли.
В такие моменты мы открывали нашу огромную книгу законов и выискивали в ней способ удовлетворить обе стороны. Мирное решение — вот, что искали судьи. Ну, а я же в эти долгие часы терпеливо ожидала окончания всей процессии, чтобы как можно скорее вернуться домой, к своим любимым мужчинам.
Но до дома я добиралась поздно. Ведь по дороге нужно было еще забежать к Юлике, чтобы та преподала мне урок по управлению дворцом. Хоть она и сама пока прекрасно справлялась со всеми домашними хлопотами, но моего участия в этом деле никто не отменял. Придет день, мне придется взять все в свои руки. И я должна быть к этому полностью готова. А это еще большая ответственность, чем есть уже сейчас. Даже не знаю, как меня на все это хватит.
Кстати, после исполнения обязанностей как Жены Вождя Всех Вождей я уже прекращалась в директора школы и учителя. Окончив уроки, та-да-мс, я сама становилась ученицей. Да, выучить родной язык мужа оказалось недостаточно для того, чтобы понимать окружающих вокруг. Нужно еще научиться на нем писать. Что непросто, как выяснилось сразу.
Все эти неотложные дела, доставлявшие мне по большей степени удовольствие или хотя бы удовлетворение от жизни, ежедневно соревновались между собой по степени важности и необходимости в выполнении в первую очередь.
Порой я так жутко уставала, что по возвращению домой заваливалась на кровать и засыпала. Меня будили вернувшиеся домой Калим и Кенаи. И каким же счастьем было узнать в этот момент, что время только подходило к вечеру. Тогда мы втроем садились у камина и проводили остаток дня в окружении друг друга. Чаще всего я читала сыну книжки, или Калим притаскивал ему чернила и лист твердой бумаги. Да уж, при втором занятии мы все оказывались в забавных каракулях Кенаи, которые трудно потом было отмыть. Но это не мешало нам насладиться вечером.
Если вдруг спросить меня, тяжело ли это — в равной степени успевать быть всезнающей, всевидящей, умной, строгой и решительной учительницей, управительницей, а также советницей и в какой-то мере вершительницей судеб, но в тоже время оставаться нежной, чуткой, заботливой матерью и красивой, любимой, желанной женой, я отвечу — тяжело. Но определенно, возможно. С годами эти качества, способности, мудрости и хитрости оттачиваются до такой степени, что кажется, будто ты родилась уже такой. Но хотя все это огромная ежедневная работа.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что я потеряю всё, к чему я так долго шла, в один миг и по своей же глупости, я бы посмеялась от души и попросила бы этого шутника замолчать. Однако, здравствуйте, я Кенна, и я потеряла все, поддавшись своему упрямству и нетерпеливости.
Как это случилось и с чего началось, я помню достаточно хорошо, чтобы в любой миг поделиться своей историей с каждым желающим ее услышать. Я помню все в мельчайших подробностях, что не дает мне права переложить ответственность за случившееся на кого-то другого. Жаль только, плюсов от моей безупречной памяти мало. А вернуться назад, зная все наперед, увы, нет возможности.