В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
— В какую сторону направляется сей корабль? — спросила я у проходящего мимо морячка, находясь словно под гипнозом.
— В Англию, мадам. Завтра отплываем, — послышался ответ.
Осознав, что делаю, я тут же что есть мочи двинулась обратно. По дороге я заметила то самое место, где когда-то расположилась наша исследовательская группа. Именно тут принималось самое тяжкое и самое важное для меня решение. И стоило мне об этом подумать, как ностальгические воспоминания тут же захватили меня в плен.
— Почему мы так быстро покинули берег? — спросила Эрика, когда мы достигли наших хижин.
— Это же шанс, Кенна! Нельзя такое упускать! — вмешалась Мирина.
Эрика недовольно посмотрела на нас обеих. По ее лицу я увидела, что она уже начала прикидывать, что к чему. Чтобы не сеять в голове юной особы ложные и смутные мысли, я рассказала ей всю свою историю от начала и до конца. В ней я упомянула и о неразумном плане, который когда-то предложила Мирина.
— Не одобряю, — только и сказала моя юная помощница.
Весь оставшийся день я провела, копаясь в собственной голове, взвешивая все за и против возможных вариантов событий, что могли произойти в ближайшее будущее. Я была точно не в себе. За обедом я вдруг думала о том, что положить в сумку для того, чтобы не замерзнуть ночью на корабле. Но затем вмиг передумывала и начинала винить себя за столь ужасные размышления. А на прогулке мне везде мерещились страшные образы того, как Калиму сообщают, что нас с Кенаи нигде нет и что, возможно, мы находимся на том самом судне, что ушло до Лондона час назад. Я, как могла, прогоняла все эти навязчивые картины прочь, но они все более реальные возвращались обратно.
Вечером, уже сидя у костра, я так ослабла, что не могла и слова вымолвить или сосредоточиться на каком-либо действии. Меня хватило лишь на тихое присутствие в общей дружной компании, Калим и Кенаи плясали у огня, а остальные им громко прихлопывали под незатейливые песни старушек.
— На тебе нет лица. Неужели ты думаешь, что Калим не догадывается, в чем дело? — подсела ко мне все еще недовольная Эрика.
— Боже, я ничего не могу с этим поделать. Я не виновата, что эти мысли сами лезут в мою голову, — грубо выпалила я.
— Я не понимаю тебя, Кенна. В чем ты так несчастна? Твоя семья здесь, мы все тебя любим, народ и советники тебя признают и уважают. Чего тебе еще надо?
Ее слова, как острый нож, резали воздух вокруг. Мне хотелось, чтобы она замолчала и живо убралась прочь. Мало того, что моя совесть твердила мне то же самое, так еще и она повторяла ее песни.
— Эрика, отстань от нее. Ты никогда не поймешь, что чувствует Кенна, пока сама не окажешься на ее месте, — пришла мне на помощь Мирина.
— Но ее семья теперь ту-у-ут! — стояла на своем любимейшая из сестер Вождя.
— Эрика, все хорошо, не беспокойся, — теперь пришла моя очередь ее успокаивать. Та хмыкнула и удались наконец-то прочь. Ее недобрый взгляд напоследок заставил меня поежиться.
Мы остались с Мириной вдвоем. Она присела рядом и посмотрела туда же, куда смотрела сейчас и я.
— Он простит тебя, — металлическим звонким голосом произнесла моя подруга.
— Не простит. Как потом объяснить ему свой поступок?
— Оставь записку. Я читала в одной книге, что так делали многие девушки, — но дальше я ее уже не слушала. В моей голове вмиг появился четкий и простой план, со всеми вытекающими действиями. Кажется, я решилась.
Ночью, пока все спали, я уже действовала. Я отыскала среди вещей сына чистый лист и карандаш. Под тусклым светом луны я принялась за свое чистосердечное признание. Я старалась как можно подробнее в своем письме объяснить Калиму мотивы своего дальнейшего поступка. Не знаю, насколько хорошо мне удалось это сделать, но на вопрос этот я смогу получить ответ еще очень нескоро.
Наспех я собрала для нас с сыном небольшую сумку, запихнув в нее все самое необходимое. Зачем-то я положила в нее и один из медальонов Вождя, что он часто носил на груди.
Осторожно, чтобы не разбудить Кенаи, я взяла его на руки и, взглянув на Вождя долгим, пытающимся уловить каждую деталь, взглядом, быстро покинула покои.
Словно мышь я прокралась в покои Мирины. Тихо, дабы не поднять и Эрику, я принялась ее будить.
— Кенна, ты чего? — сонно забормотала Мирина.
— Ш-ш-ш-ш.
— Ты решилась, да? — уже более живо продолжила она, — Молодец! Я знала, что ты не трусиха!
— Да, ш-ш-ш-ш, тебе говорят. Разбудишь всех, — шипела я на нее, — Проводишь нас?
— Конечно.
И вот уже мы втроем, словно беглецы, крались до того самого корабля с надписью «Америка». Там уже вовсю кипела жизнь. Судно активно готовилось к отплытию. Это было видно по бодрствующим мужчинам, которые с оголенными торсами и в длинных рабочих штанах затаскивали на палубу полные мешки с провизией. Кто-то с корабля их живо подгонял.
— Быстрее! Быстрее! Времени осталось мало! — словно именно к нашей троице обращался этот грубый мужчина. Тогда я прибавила ходу, и мы быстро оказалась у цели. И только подойдя как можно ближе к мостику, ведущему прямо на палубу, я осознала всю глупость своей затеи. Но деваться было некуда: Мирина сзади подгоняла меня так, словно за нами кто-то гнался.
— А вы куда? — крикнул с палубы нам, как мы поняли, капитан данного судна.
— До Англии возьмете? — услышала я в ночи свой дрожащий голос.