В поисках священного. Паломничество по святым землям
Шрифт:
Тотальное погружение через бхаджан в таинственные леса Вриндавана было событием исключительным. В каждой роще, в каждом жилище обитали и служили божеству определенные сообщества гопи под руководством главной гопи, которая являлась личной помощницей Шримати Радхарани. После посвящения наставником перед учеником открывается его собственное жилище, и в ходе усиленной садханы, или духовной практики, душа осознает свою сварупу, то есть истинную форму, которая существует вне грубого физического и тонкого психического миров. Божьей милостью эта особая форма души вступает в царство чистой любви и обретает вечное призвание при Шри Радха-Кришне.
Я спросил Кришну Даса о каменных фаллосах Шивы, стоящих на гхате Каси. «Лингам подобен дыму, – пояснил он. – А там, где дым, там и огонь. Неявный Абсолют скрывается в явном символе.
Мой вопрос породил долгую дискуссию с Раи Бабой по поводу вечного спора между различными генеалогическими ветвями верований, каждая из которых утверждала истинность только ей данного откровения. Пока шел разговор, мимо нас медленно проходили бабы Радха Кунда – обритые головы и хрупкие бенгальские тела их были укутаны в выцветшую серо-белую ткань. Они шли в кшетру, в храм, чтобы собрать немного риса и милостыни на грядущий день. Для тех, кто пришел сюда, более не существовало ни споров, ни словопрений. Это был их выбор, их путь, и рано или поздно, в этой или другой жизни он приведет их в царство вечной благодати, в Голоку Вриндавана, где не будет больше ни смерти, ни страданий.
Мы несколько дней жили в маленькой комнатке на берегу озера. Напевы и бормотание разносились над озером даже ночью. Днем приходили новые паломники. Кришна Дас приходил по три раза в день и следил за тем, чтобы мы не нарушили правил поведения Вайшнавы. Когда однажды мы остались один на один, он спросил меня о дальнейших планах и напомнил, что здесь для меня все еще осталось место.
«Помни, – сказал он и взял мои руки в свои, – все это пройдет. Это всего лишь сон. Реален только твой личный бхаджан. Этот способ существования очень редкий, но еще более редка сама возможность получить посвящение от подлинного садху. Ты, наверное, думаешь, что слишком многие обстоятельства мешают тебе оставаться здесь, но в действительности прийти в Радха Кунд можно только волею самой Радхи. Когда я пришел сюда много лет назад, Кришна все у меня забрал: мою жену, мою семью, все. Я был вынужден целиком укрыться здесь. Это была его милость. Когда придешь в следующий раз – приходи насовсем».
Академия Браджа
Банши Уала Гопалджи, одетый в золотые одежды и тюрбан, обучался игре на флейте, как гласит народная молва, у самого Кришны. Он сообщил мне, что Шрипад Баба был в городе. Разумеется, прошло не менее трех часов, прежде чем он сказал мне об этом. Я вошел в открытый двор, а он в это время танцевал и пел у алтаря Радхи-Кришны. Он пригласил меня сесть и дал восхитительную аудиенцию. Он пел, играл на всевозможных инструментах, танцевал и чрезмерно торжественными жестами приглашал к алтарю. Из-под тюрбана на лоб скатывались бусинки пота.
Когда он, наконец, отложил флейту в сторону, вокруг нас уже собралась толпа. Перед изваяниями божеств лежали полуденные подношения, а в песнях говорилось о том, как благочестивые люди готовились угодить Господу. Банши Уала широко улыбнулся, возвел руки к небу и призвал: «Шри Шри Радха Вриндаван Чандра Ки», – и все собравшиеся в унисон добавили: «Джейа!» В грубом, приблизительном переводе все это означало примерно следующее: «Прекрасной Радхе, луне Вриндавана – слава!» В каждом, даже самом маленьком храме есть свой свод божеств. И хотя все они суть проявление Одного Верховного Абсолюта, каждый отдельный его аспект имеет свою индивидуальность и тесно связан с религиозным человеком.
Этот храм принадлежал Банши Уале, и «божества» были его собственные. Он был кем-то вроде местной легенды и дни напролет проводил в таком вот слегка опьяненном состоянии полного блаженства, улыбался всем и вся и пел песни Господу. Говорят, что Кришна научил его играть на флейте, а Радха поручила ему миссию всей его жизни – всегда улыбаться и в песнях своих восхвалять славу Господа. Четыре года назад он тяжело заболел и в результате лицо его стало изуродованным. Прошел слух, что у него проказа. Но он продолжал улыбаться. Теперь он выглядит совершенно здоровым. И лицо его, глубокое и очень темное на фоне золотых одежд, сияет энергией.
– У тебя правильный настрой, – сказал он мне медленно. – Ты можешь достичь Кришны. – Когда он не мог подобрать нужных слов на английском, он тихонько призывал: «Радхе-Радхе». И слова тут же находились.
– Вся вселенная была разрушена, – продолжил он неторопливым тоном. – Сначала вода, потом огонь… Но Радха-Кришна, – тут лицо его озарилось широкой улыбкой, – всегда здесь.
После того, как он рассказал мне, какую одежду мне стоит носить, какие книги читать и какие языки учить, чтобы стать Кришной, он на миг замолк, посмотрел на меня, и спросил, кто я и откуда пришел. Когда я сказал ему, что знаком со Шрипадом, он снова загорелся.
– Ах, Шрипад! Шрипаджи!
Шрипаджи, самый загадочный из аскетов, был известен своей неуловимостью. И когда Банши Уала Гопалджи сообщил, что он был во Вриндаване, слова его прозвучали для меня, словно благословение. Он также сообщил, что сам пытался встретиться с ним неделей раньше, но это оказалось невозможным.
– Вот видишь, – сказал он, – Кришна есть в сердце каждого из нас. Кришна видит, что Банши Уала идет сюда, и он отправляет Шрипаджи туда. Кришна видит, как Банши Уала идет туда, и отправляет Шрипаджи сюда. Но тебя он отправит к Шрипаджи. – Сказав это, он передал мне послание для святого. Перед уходом я пообещал ему, что скоро снова вернусь в его храм. Он указал мне путь и сказал, что я найду Шрипада, если последую ему.
Академия
Академия Браджа раскинулась на территории Матхура Роуд недалеко от храма Кришны и ашрама Ананды Майи Ма. Правительство отдало под нужды академии здания, построенные ранее принцем Джайпуром для своих принцесс. За последние несколько лет академия выросла в полноценную институцию, на кафедрах которой трудятся ученые и исследователи не только из Индии, но даже из стран Запада. Академия была детищем Шрипада Бабаджи.
Я застал его в открытой комнате перед самодельным алтарем Шри Банки Бахариджи, самого известного и почитаемого божества Вриндавана. Он выражал собой тотальное безразличие, словно одновременно и присутствовал в комнате, и был где-то далеко от нее. У Шрипада Бабаджи были поразительные черты лица, изумившие меня, хотя я и встречал его раньше. На первый взгляд, он напоминал монгольского дикаря, на котором нет никакой другой одежды, кроме легкой хлопковой тряпки бежевого цвета, небрежно повязанной вокруг талии. Густые, слегка матовые волосы, которые он не стриг лет, наверно, двадцать, торчат во все стороны. Завернутые к уголкам рта усы делают его похожим на Фу Ман Чу, а над мягкими и широкими глазами нависает высокий коричневый лоб. Кошачьи движения и поломанные зубы создают смешанный образ утонченности, наводящей легкий фантомный страх.
Я понял, что выразить свое почтение ему не получится, поскольку он сидел у алтаря. Следуя вайшнавистскому этикету, я с уважением поклонился тому же, что и он, божеству. Я был чрезвычайно взволнован. Я оказался со Шрипадом во Вриндаване!
Шри означает не только «красивый», но служит также эпитетом для Радхи. Пад означает «повергнутый к чьим-либо ногам». То есть Шрипад был тем, кто оставался в ногах у Шри, у самого источника бхакти. Здесь, во Вриндаване, к божествам редко обращались по их известным именам, напротив, у каждого из них было свое прозвище, что выражало близость к Богу, а также благоговейный трепет пред ним. В писаниях бхакти говорится, что божественная любовь снисходит поэтапно, и на каждой стадии соответствует определенной расе – «вкусу», или характеру отношений с Богом. Начальная стадия характеризуется благоговейным трепетом и почитанием, что ведет к формированию либо миролюбивого и немного безразличного отношения, либо к неволе. Если человек растет в божественной любви, очищается от мирских рутинных связей, то эта любовь, или према, также растет вместе с ним. Господь, желая делиться любовью со своими чадами, является перед ними в определенном виде, что позволяет развивать дальше более близкие отношения дружбы, родительские чувства или брачные узы. На этих этапах, под влиянием йоги майя, энергии божественной игры, или лилы, – в противоположность обычной майе, характеризующейся иллюзорностью внешних форм этого преходящего мира, – верующий человек забывает о всяком различии между собой и Богом. Он забывает даже саму идею «Бога», и просто видит Кришну, скажем, в образе прекрасного юного мальчишки с мягкой как облака кожей и похожими на цветы лотоса глазами. Однако стоит быть предельно осторожным и не ошибиться в таких отношениях с божественным. Они узаконены в вечности как Нитья-Лила и фактически являются архетипом любых мирских отношений.