В поисках Танелорна
Шрифт:
– Сперва я думал, что это какая-то река. Потом – озеро, – невозмутимо продолжил спутник героев, как он сам себя называл. – Однако потом убедился, что это наверняка море. Кажется, вы хлебнули немало воды.
Хоукмун сплюнул за борт в последний раз, гадая, почему в нем зреет желание расхохотаться во все горло.
– Море, – промолвил он. – Но вы-то как здесь оказались?
– Просто необъяснимый каприз. – Лишь в этот момент Джери обнаружил присутствие котенка и в изумлении воскликнул: – О, значит, я вновь Джери-а-Конел!
– Вы не были в этом
– По-моему, когда я начинал грести, у меня было иное имя. Но потом появился этот туман. – Он пожал плечами. – Впрочем, неважно, со мной такое часто случается. Но вы, Хоукмун, вы-то почему выбрали для купания именно это место?
– Свалился с моста, – коротко ответил Хоукмун, которому сейчас совершенно не хотелось пускаться в объяснения. Еще менее того стоило спрашивать у Джери, ближе ли они сейчас к берегам Гранбретании или Франции. Более того, теперь ему показалось удивительным, что Джери встретил его словно доброго друга, хотя на самом деле они были едва знакомы.
– Мы с вами, кажется, встречались в Булгарских горах? Тогда с нами еще была Катинка фон Бек?
– Да, я что-то припоминаю. Какое-то время вы были Илианой Гаратормской, а потом снова стали Хоукмуном. Как же быстро вы меняете имена последнее время. Начинаю путаться в них, герцог Дориан.
– Вы говорите, что мое имя меняется. Вы что, знали прежде меня под другими именами?
– О да. И точно так же вел с вами этот же самый разговор. Это уже становится утомительным.
– Так назовите мне некоторые из этих имен. Джери нахмурился.
– Моя память весьма прихотлива в этом отношении. Порой мне кажется, что я помню почти все свои прошлые и будущие воплощения. Но бывает и так, как сейчас, когда разум мой воспринимает лишь то, что касается непосредственного настоящего.
– Полагаю, это должно быть очень неудобно, – промолвил Хоукмун.
Он поднял глаза, возможно надеясь рассмотреть в бурлящем тумане мост. Он надеялся, что Иссельда по-прежнему жива и здорова и движется по направлению к Лондре.
– Совершенно согласен с вами, герцог Дориан. Но вот вопрос: зачем я оказался здесь? – заключил Джери-а-Конел и принялся энергично грести.
– А это выражение: «Совмещение миллионов плоскостей мироздания» – ваша неверная память ничего вам не подсказывает?
Спутник Героев наморщил лоб.
– Что-то знакомое. Кажется, это какое-то важное событие. Можете рассказать мне об этом побольше?
– И рад бы, но не в силах. Я надеялся…
– Если припомню какие-то детали, вы первым об этом узнаете. Котенок вновь замяукал, и Джери повернул голову назад.
– А, земля, будем надеяться, что она нам не враждебна.
– Так вы что, не знаете, где мы оказались?
– Ни имею малейшего понятия, герцог Дориан. Дно суденышка заскрипело по песку.
– Будем надеяться, что мы где-то в одной из пятнадцати плоскостей.
Глава четвертая
СОВЕТ МУДРЕЦОВ
Несколько миль они отшагали по меловым холмам побережья, но не встретили ни малейших признаков того, что земля эта обитаема. Хоукмун тем временем поведал Джери-а-Конелу обо всем, что произошло с ним, в надежде, что тот поможет отыскать разгадку. Он сохранил лишь смутные воспоминания о своих приключениях в Гараторме, и Джери поведал ему о владыках Хаоса, о Лимбе и о вечном соперничестве между богами. Но разговор их, как такое часто случается, лишь усилил тревогу, и они договорились оставить эту тему.
– Я знаю лишь одно, – промолвил Джери-а-Конел. – И уверен в этом непоколебимо. Вам нечего тревожиться за свою Иссельду. Конечно, по природе я оптимист, порой совершенно неоправданно, и прекрасно отдаю себе отчет, что сейчас мы здорово рискуем и можем либо получить знатный выигрыш, либо все потерять. То существо, которое вы встретили на мосту, должно обладать огромной мощью, раз уж сумело вырвать вас из своего измерения, и нет сомнений, что оно желает вам зла, но я не имею ни малейшего представления ни о том, что это за существо, ни когда оно вновь встретится нам на пути. Как бы то ни было, полагаю, нам и впрямь следует заняться поисками Танелорна.
– Согласен.
Хоукмун окинул взглядом лежащую перед ними равнину, однообразие которой нарушалось грядами невысоких холмов. Небо очистилось от туч, и туман, что клубился перед этим у самой земли, поднялся вверх и растаял в воздухе. Стояла пугающая тишина. Бросалась в глаза скудость растительности. Не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания насекомых.
– Однако сейчас мне кажется весьма сомнительным, что мы сможем найти этот легендарный город.
Джери поднял руку и погладил черно-белого котенка, который терпеливо восседал у него на плече с того самого момента, когда они двинулись в путь пешком.
– О да, и все же у меня такое впечатление, что мы оказались в этом краю безмолвия не случайно. Неоспоримо, что у нас есть не только враги, но и друзья.
– Что-то я не испытываю особого доверия к тем друзьям, о которых вы говорите, – промолвил Хоукмун, вспомнив Орланда Фанка и Рунный Посох. – Друзья они или враги, мы остаемся пешками в их руках.
Джери улыбнулся.
– Ну, может, не такими уж и пешками. Вы должны относиться к самому себе с большим уважением. Лично я считаю себя по меньшей мере ладьей.
– А мне более всего противна сама мысль, что кто-то поставил меня на шахматную доску, – жестко возразил Хоукмун.
– В таком случае, вам самому надлежит отыскать способ, как с нее сойти, – загадочно промолвил Джери и добавил: – Пусть даже это закончится уничтожением самого игрового поля.
Больше он не сказал ни слова, утверждая, что мысль эта была порождена его интуицией, а не логикой. Это замечание странным образом откликнулось где-то в глубине сознания Хоукмуна и приободрило его. Почувствовав прилив сил, он прибавил шагу и вскоре значительно опередил своего спутника, который, не выдержав принятого темпа, попросил его идти чуть медленнее.