В поисках утраченных предков. Роман-исследование
Шрифт:
– В рулетку? – воскликнула Мика. – Вы игрок? Расскажите!
7. Как надо выигрывать в рулетку
…Мы плыли тогда в Швецию для переговоров о нашем будущем писательском круиз-конгрессе. Писатель А. Ж., композитор А. П. и я. Такая маленькая культурная делегация. Композитор плыл по своим музыкальным делам, мы – по своим. Но держались вместе. До этого я один раз играл в рулетку на пароме «Силья Лайн», и мне понравилось.
…Первый в жизни подход к запретному полю принес мне выигрыш в пятьдесят долларов (расчет
Тогда, на «Силья Лайн», я забрал выигрыш и отошел от стола, чтобы обдумать фартовую ситуацию. Дорогу в один конец, я считай, у судовладельцев отбил. Выкурив сигарету в носовом салоне парома, я подумал, что неплохо бы отбить дорогу сразу в оба конца – зачем же упускать такой случай? У нас в стране рулетки нет, а когда мне еще удастся так легко заработать денежки?
Минут через сорок я вновь курил у огромного стекла, за которым светились огоньки близкого еще финского берега, и размышлял над присказкой «Жадность фраера погубит». Правильная присказка. Какого черта я решил трясти судоходную компанию – сидел бы себе с выигрышем и не лез на рожон. Теперь судовладельцы взяли с меня двойной тариф за проезд. Естественно, пользуясь моей неопытностью и специально созданной толкотней возле игорного стола.
Еще я думал о том, что по моей спокойной схеме, если тебя не будут толкать и дышать в затылок, проиграть в принципе невозможно. Я же не сыпал горы фишек на какое-то конкретное число, чтобы разом их просвистеть или получить в тридцать два раза больше. Я ставил либо на красное, либо на черное.
Как известно из теории вероятности, которую я со второго захода успешно сдал в Институте водного транспорта, шансы выпадения орла или решки при подкидывании монеты равновероятны и соотносятся как 50:50. Также равновероятны и попадания шарика рулетки на красные или черные поля цифр, поскольку все 32 цифры барабана, как красно-черные зебры, чередуют свой цвет.
Схема простая, рассуждал я. Поставил фишку стоимостью пять крон на черное. И, допустим, угадал – получаешь еще одну фишку. Не угадал – портье забирает твою. Поставил две фишки и угадал – получаешь еще две. Стопроцентная прибыль, елки зеленые! Главное не суетиться и соображать, на что в каждом коне ставить – на красное или на черное.
И надо понимать, что из ста конов красное и черное, как ты ни крути, все равно должны разлечься примерно 50 на 50. Это вам не блатное очко – «четыре сбоку, ваших нет!». Надо по очереди ставить на красное и черное и спокойно тягать стопроцентную прибыль.
А еще лучше, думал я, разглядывая огоньки близких фьордов, не ставить каждый раз, а пропускать кон-другой, и если два раза подряд выпал один цвет, то ставить на противоположный, но – увеличивая ставку! «Знание – сила», – сказал кто-то из французских естествоиспытателей и гуманистов.
Тогда, на «Силья Лайн», сделав третью ходку к игорному столу, я доказал преимущество тонкого расчета над стихийным азартом и вышел на нулевые отношения с владельцами паромной переправы между Финляндией и Швецией.
Схему я проверил, и оставалось только дождаться подхода к зеленому сукну.
После ужина на «Анне Карениной» я повел А. Ж. и композитора А. П. в музыкальный салон, где – как я вызнал заранее – стояла рулетка. А. Ж. вяло отказывался, но по его плутоватой улыбке было видно, что сыграть он не прочь. Композитор смотрел на нас восторженно-испуганно и пожимал плечами: «У меня денег нет…»
В коридоре, где звенела мелочь игральных автоматов, мы остановились, сунули с А. Ж. по кроне в щели одноруких бандитов, дернули рычаги и получили по пригоршне монет каждый.
– Это вы что, выиграли? – композитор, сцепив руки за спиной, удивленно вытянул шею.
– Да! И сейчас выиграем еще! – лихо сказал А. Ж. и дернул ручку. Чтоб он всегда так угадывал!..
Я дернул свою.
У меня совпали три вишенки в ряд, у А. Ж. – не помню что.
В блестящие поддоны загремели сверкающие потоки монет!..
Мы весело рассовали их по карманам, каждый отсыпал по горсти испуганному композитору и пошли брать штурмом рулетку. Теперь впереди вышагивал А. Ж., и полы его пиджака тянуло вниз. Мне пришлось поддерживать брюки, чтобы карманы, набитые увесистыми кронами, не били по коленкам. Композитор А. П., поправляя на ходу дымчатые очки, едва поспевал за нами. На его лице читалось восторженное недоумение: вот, оказывается, как люди деньги сшибают, пока я сочиняю любимые народом пьесы, оратории и музыку к кинофильмам.
А. Ж. и А. П. проиграли свои деньги достаточно быстро. Минут за десять. После этого они навестили бар и, встав за моей трезвой спиной, стали учить меня, как надо выигрывать. Учил в основном А. Ж. Но ненавязчиво:
– А почему бы тебе не поставить на разные номера? Вон, смотри, как тот дядечка гребет… Я бы на твоем месте попробовал…
Я упорно ставил на красное-черное. Кучка фишек передо мною понемногу, но прибавлялась.
– Да, тебе сегодня везет, – прохаживался сзади А. Ж. – Мог бы рискнуть и поставить по две фишки на десять чисел.
– А что это даст? – вежливо интересовался композитор.
– Как, что даст! – А. Ж. начинал объяснять композитору, какие суммы у меня могут оказаться в кармане. И на какие именно числа он рискнул бы поставить.
– Два раза подряд семнадцать выпадало, – шепотом делился своими наблюдениями композитор. – Бог, говорят, троицу любит… О, вам опять везет – красное! Теперь будете ставить на черное?
– Да ставь ты больше! – нетерпеливо воскликнул А. Ж. – Все равно деньги халявные!
Меня и самого подмывало бухнуть всю гору фишек, удвоить ее и уйти. Или проиграть и уйти.
Я отсчитал по десять фишек стоявшим за спиной: дарю!
И тут же забыл про них. Они торопливо поменяли у портье цвет фишек, встали по другую сторону стола и принялись воплощать свои замыслы.
Теория вероятности, в принципе, действовала. Какое-то время я выигрывал и тихо радовался: вот, дескать, какой я умный и сообразительный! Но вдруг три раза подряд выпадало красное, съедая мою двадцатифишечную ставку на черном. Следуя своей теории увеличивать ставки, я в следующем кону ставил на черное башенку из половины своего пластмассового богатства. Но шарик в четвертый (!) раз застревал в ячейке красного цвета. Портье, всевидящий демон-искуситель, взглядывал на меня многозначительно: надо, дескать, рисковать – пять раз подряд красное не выпадет, читалось в его глазах, и от этого взгляда я тушевался, не веря ему, пропускал кон, не рискуя выставить все подчистую. И выпадало черное…