В полночь упадет звезда
Шрифт:
Узнал обо всем этом наш герой, но не испугался и отправился свататься. А уродина эта, как увидела молодого, красивого парня, так влюбилась в него по уши.
Подошел день свадьбы. Уж на что девица нехороша была в обыкновенном платье, а в подвенечном и вовсе будто нечистая сила. А жениху хоть бы что. Шагнул он к алтарю во всей своей красе, а с ним рядом уродина выступает.
После свадьбы пир задали на весь мир, и длился он, рассказывают, три дня и три ночи. Потом усадил муж свою молодую жену в карету и отправился с ней домой… Но, прежде чем дальше рассказывать, господин капрал, должен я закурить, а у меня табаку совсем не осталось…
Капрал протянул рассказчику табакерку.
— Только теперь молодого барина будто кто подменил. Ни друзей, ни гулянок, ни карт. Поместья он свои выкупил и так стал хозяйство вести, что замучил вконец всех батраков.
Но вы, конечно, спросите, что было с его уродиной-женой? Не спрашивайте, сам окажу. Женой она ему так и не стала. Сколько он жил в доме, ни разу порога ее спальни не переступил. Хоть и почитали ее слуги как настоящую хозяйку, но была она в доме чужой.
Так прошел год. И вот поехал однажды молодой барин в Пешту по делам, а оттуда вернулся с молодой девушкой лет семнадцати — красавицей, каких мало на свете. Увидела ее жена помещика и поняла, что ей вместе с этой девицей в доме не жить.
Из того, что я вам дальше расскажу, господин капрал, вы сами можете убедиться, до чего бабы хитры бывают в любви…
Солдат Петру Петре, на этот раз уже не спрашивая, протянул руку к табакерке капрала и, соорудив себе новую самокрутку, так глубоко затянулся, что закашлялся и долго не мог успокоиться. Откашлявшись наконец, он продолжал свой рассказ, сопровождаемый громовым храпом солдата, спавшего на спине с открытым ртом.
— Прошел месяц, как барин привел в дом свою любовницу. И в это время пошли слухи, что в окрестностях замка появилась банда разбойников, которая грабит всех без разбора. Нападали они обычно, появляясь неожиданно из лесу или из кукурузы, грабили и скрывались, будто сквозь землю пропадали.
Однажды ночью наш барин, который спал рядом со своей любовницей, проснулся от выстрелов и громких криков. Догадываясь о том, что случилось, он быстро оделся и, взяв пистолеты, выбежал, чтобы схватиться с грабителями. Но разбойники загнали всех слуг и батраков в хлев, а сами уже пробрались в дом. Барин не успел и ахнуть, как его поймали, связали и рот кляпом заткнули. После этого начали грабители собирать ценные вещи, перерыли все комнаты и кладовые. А ихний атаман прямой дорожкой отправился в спальню к барину, да так смело, будто ему здесь все ходы-выходы известны. В спальне он никого не нашел. Пока суть да дело, девица сбежала через окно, и в парк. Выстрелил разбойничий атаман в воздух — и за ней. Бедная девушка бежит изо всех сил, но чувствует, что от разбойника ей не скрыться, и тогда решила она лучше умереть, чем живой в руки к нему попасться. Добежала до озера — и в воду. Плавать-то она не умела, а озеро было глубокое. Ну, разок-другой из воды ее вытолкнуло, а потом затянуло ко дну. И конец.
С той ночи никто больше на дорогах не появлялся и на усадьбы не нападал. Как появились эти разбойники неожиданно, так и исчезли…
Солдат Петру Петре шумно зевнул, потом спросил:
— Сколько теперь времени, господин капрал?
— Минут через двадцать надо будить смену.
— Ну, тогда я успею закончить свой рассказ. Теперь уж немного осталось… Через неделю батраки невод тащили из озера и вытащили распухшее тело молодой женщины, искусанное рыбами. Как узнал барин об этом, только застонал, в лице весь побелел, но ни одной слезинки не выронил и ни слова никому не сказал.
На следующий день после похорон приказал он пригоговить ему багаж для длительного путешествия и уехал, не повидав жену, не попрощавшись с ней. Поехал он в чужие страны и с тех пор больше никогда не возвращался в эти места. А жена его умерла через год, будто бы от чахотки. Перед смертью она написала мужу, что разбойничьим атаманом, который посеял страх по всей округе, была она сама. И сделала это она не ради грабежа, а чтобы всех с толку сбить и отомстить своей сопернице.
Вот какой случай, господин капрал, рассказал мне сегодня вечером управляющий. Только у этого рассказа и продолжение есть. Управляющий говорит, что вскоре после того, как тело выловили из озера, один из сторожей усадьбы увидел там русалку. И похожа была эта русалка на возлюбленную барина как две капли воды. Из озера она высовывалась только наполовину. А вторая половина, скрывавшаяся в воде, была начисто рыбьей. Русалка до сих пор иногда появляется на озере. Ее видели все слуги. Управляющий клялся, что и ему случилось увидеть ее разок, и он так испугался, что упал в обморок.
Было ли это на самом деле или только показалось, я лично не знаю. Как говорят, господин капрал: за что купил, за то и продаю…
Закончив свой рассказ, солдат Петру Петре еще раз зевнул и стал укладываться на нарах, где спали остальные караульные.
Капрал, который внимательно слушал рассказ солдата, сказал:
— Бедная девушка, жалко всё-таки ее.
— За грех платить надо, — назидательно ответил Петру Петре, устраиваясь поудобнее на нарах.
Капрал хотел было с ним поспорить, однако, взглянув на будильник, стоявший на столе, начал поднимать людей второй смены, решив отложить диспут до следующего дня.
Часовой Марин Прикопе был гуцулом, а известно, что нигде так не верят в сказки, привидения, чертей, русалок и колдунов, как в местах, населенных гуцулами. Он и сам мог бы рассказать немало страшных историй.
Вот почему он и сейчас со страхам поглядывал в сторону озера, скрытого в ночной темноте. А тут, как назло, густая туча совершенно закрыла луну и воцарилась кромешная тьма, в которой шелест листвы казался особенно зловещим и напоминал бедному Марину то человеческие голоса, то жалобные стоны, то чью-то далекую песню. Все эти звуки усиливали ужас в душе суеверного Марина Прикопе. Вспомнив историю русалки, гуцул перекрестился и подозрительно посмотрел на ближайшие сосны, будто одна из них могла на его глазах превратиться в колдунью. В этот момент туча, скрывавшая луну, проплыла дальше и лунный свет рассеял тьму, покрывая серебром высокие стволы деревьев и заснувшее в неподвижности озеро.
В следующее мгновение Марин Прикопе похолодел от страха. Он собственными глазами увидел на озере русалку. Она тихо плыла, наполовину выглянув из воды, волшебно красивая при лунно-зеленоватом свете. Он ясно видел русалку минуту, две, пока заросли ивняка не скрыли ее. И тотчас большое облако снова закрыло серебряный диск луны.
Ну где было Марину Прикопе, потерявшему голову от страха, догадаться, что он принял за русалку «бедную барышню гувернантку». Если бы солдат не был так напуган, он заметил бы, что, вопреки привычкам всех русалок, эта двигалась по воде в лодке, которой очень ловко управляла.
Лодка добралась до другого берега. Здесь в кустарнике притаился человек, на свидание с которым и прибыла «русалка». Чуть дальше, также спрятавшись в кустах возле самой воды, Уля Михай наблюдал за этой встречей. Из своего укрытия он не мог расслышать всех слов, зато хорошо видел всё, что происходило на берегу.
«Хозяйка замка» повернула лодку так, чтобы видеть и другой берег озера.
— Вы здесь? — тихо спросила она.
— Да, — ответили ей из кустарника, и Уля понял, что это не был Некулай Тупица.