В постели с дьяволом
Шрифт:
— Я делаю это, потому что люблю тебя, — прошептал он.
— Ты меня пугаешь.
— Просто расслабься, — сказал он. — Все произойдет очень быстро.
— Джордан!
Я никогда прежде не занималась анальным сексом, поэтому даже не представляла, насколько это больно и неприятно. Однако должна признать, он был очень сдержан, хотя вполне мог повести себя гораздо жестче. Он не торопился, входил в меня постепенно, давая привыкнуть к такой неестественной пенетрации. Наконец он полностью оказался внутри, и, когда начал двигаться, я застыла, вцепившись руками в простыню.
К счастью, в этом он не солгал. В кои-то веки быстро кончил и вынул. Мне ужасно хотелось побыть одной, чтобы как следует обдумать этот новый поворот в наших отношениях. Я легла на бок, свернулась комочком, подтянув ноги к груди. Я надеялась, что он уйдет, и была крайне разочарована, когда он примостился сзади меня.
Хорошо, что я лежала к нему спиной и он не видел гримасы гнева, исказившей мое лицо. В тот момент я ненавидела его больше, чем кого-либо в своей жизни.
— Было очень хорошо, — промурлыкал он.
— Да, — соврала я.
— Мне очень понравилось.
— И мне, — соврала я опять, хотя он не мог не почувствовать мое отвращение.
— Мне теперь может начать периодически этого хотеться.
— Конечно.
— Я вел себя очень осторожно, но мог проделать все гораздо больнее.
— Я понимаю.
— Но если меня разозлить, это может быть очень мучительно.
Это было предупреждение? Или угроза? Как-то раз он сказал, что, как только нужно будет сделать мне больно, он поимеет меня в зад. Думаю, таким вот образом он решил мне доказать, что тогда говорил всерьез и что у него надо мной есть огромная власть.
Он отодвинулся, затем и вовсе поднялся с кровати, наклонился, погладил меня по волосам и плечам.
— Я был слишком снисходителен, выпуская тебя из дому одну. После сегодняшнего случая я больше не могу позволить тебе пользоваться такой свободой. Я не могу доверять твоим решениям.
— Что?
— Впредь ты должна спрашивать у меня позволения, сообщив перед этим, куда идешь и с кем собираешься встретиться. А мне придется за тобой присматривать, чтобы быть уверенным в твоем правильном поведении.
Итак… тревоги по поводу того, что он станет ограничивать мою свободу, оказались небеспочвенны.
— Но это было безобидное случайное столкновение, — осмелилась возразить я.
— Возможно. А возможно, и нет. Но больше ничего подобного не произойдет, да?
— Да.
— Я хочу принять душ, а потом мы всю ночь будем заниматься сексом, чтобы я мог показать, как сильно я тебя люблю.
Он пошел в ванную, вскоре оттуда раздался звук льющейся воды, я же перевернулась на спину и уставилась в потолок. Я не знала, смогу ли и дальше делать вид, что все хорошо. Надо было что-то менять, но как?
Эйфория прошла. Та пылкая, горячая страсть уже не казалась такой потрясающей. Напротив, теперь она казалась жестокой и унизительной, и не было желания ее поддерживать.
Когда я пыталась ему отказать, он, в общем-то, меня не заставлял. Но я так боялась возможного наказания, что в итоге всегда соглашалась. После я всегда дико расстраивалась, но виду не показывала,
Сколько еще я смогу продержаться, пока на самом деле не свихнусь? Насколько сильно и далеко сможет он меня толкнуть, прежде чем я окончательно тронусь умом?
Мне нужно было сматываться. Но куда я пойду? И как отсюда выберусь? Ясно, что шансов просто так от него уйти практически не было.
Я лежала неподвижно, слушая, как он плещется, как выключает воду. Я вздохнула: ночь обещает быть очень длинной.
Глава 16
С улыбкой на лице (не выказывая истинных мыслей) я выдержала марафон в постели с привязыванием, к которому он решил прибегнуть. Только на рассвете я смогла отключиться. Проснулась в одиночестве, чувствуя себя несчастной и разбитой. Сильно болело горло, ныло все тело. Решив, что душ поможет избавиться от недомогания, я потащилась в ванную, но пробыла там недолго и поплелась назад к кровати, сильно дрожа.
Я понимала, что у меня температура, что нужно принять что-нибудь, но мне было так плохо, что я не могла подняться. Вскоре пришлось себя пересилить и бежать в туалет. Меня рвало и рвало, затем я свалилась на кровать, поставив рядом мусорную корзину на случай, если мой желудок снова взбунтуется.
Я валялась в бессвязном полуобморочном состоянии. Сны, являвшиеся ко мне в бреду, были мучительны, моменты же просветления — сбивчивы и невразумительны. В квартире было пусто, Джордан ушел неизвестно куда. Я могла позвонить ему на сотовый и попросить, чтобы он пришел и за мной поухаживал, но у нас были не те отношения.
Я отчаянно нуждалась в помощи, но не было ни одного человека, к которому можно было обратиться. Я чувствовала себя невидимкой. Если я вдруг исчезну, этого никто не заметит. И никто не станет оплакивать.
Наконец до меня донеслись какие-то едва различимые звуки — это вернулся Джордан. Я пришла в себя настолько, чтобы осознать, что уже ночь и его не было целый день. Я так в нем нуждалась и не подозревала даже, где он.
Я слышала, как он возился в гостиной и на кухне. Наконец он на цыпочках подошел к спальне и осторожно заглянул. Увидев, что со мной, он мгновенно оказался рядом, гладил и успокаивал, поддерживал, пока меня рвало, колотило в ознобе или бросало в жар.
Он не отходил ни на шаг, разве только чтобы налить воды или намочить полотенце. Он был рядом, независимо от того, сплю я или бодрствую. Он вызвал на дом врача, который меня осмотрел и констатировал тяжелую форму гриппа. После чего мы снова остались вдвоем. Я еще три дня пролежала в полузабытьи, после чего стала понемногу приходить в себя.
Мне стало легче. Я была ему так благодарна. Такая преданность, такое участие… Я чувствовала себя потерпевшей кораблекрушение, которую спас герой моего романа, или побитым щенком, которого взял домой добрый хозяин. Весь мой прежний настрой испарился, стоило только убедиться в том, как искренне он за меня переживает.