В постели с волком
Шрифт:
— Любишь поиграть? — прорычал Калеб. — Так я тоже.
Рванув за ворот, он стащил остатки ночной рубашки и толкнул меня на разбросанные подушки. Неловко махнув руками, я упала в ворох постельного белья, теряя ориентацию. Не видя ничего вокруг, я пыталась выбраться из матерчатого плена. Где-то за спиной раздался звук упавшего тяжелого предмета. «Меч» — с ужасом подумала я. Мужчина явно раздевался, а значит, времени у меня не осталось. В следующее мгновение произошло сразу два события. Во-первых, рядом со мной прогнулась кровать, возвестившая о том, что Калеба больше ничего не останавливает,
Многие годы тренировок не прошли бесследно — мужчина успел отпрянуть, и лишь тонкий порез через всю грудь кровоточил. Калеб немного удивленно, но без особых эмоций смотрел на порез, словно не понимая, как он появилась. Подняв руку, он провел ее вдоль раны, вытирая кровь.
Я, замерев и до конца не веря, что посмела сделать подобное, крепче сжала рукоятку кинжала. Нападение на лорда — это преступление, и теперь мою судьбу будет решать Дрион.
От движения рук, мышцы на груди Калеба напряглись, и кровь потекла обильнее. Я следила за тем, как капельки стекали по груди и капали на пол. Солоноватый металлический запах заполнил мои легкие. Рука дрогнула. К горлу подкатил ком. Перегнувшись через край кровати, я с трудом боролась с приступами тошноты, накатывающими волнами. Тяжело дыша, я крепко зажмурилась, боясь двигаться, чтобы не спровоцировать новую волну.
— Надо же, — раздался задумчивый голос Дриона. — А я, четно говоря, думал, что Вы водите меня за нос, а оказывается, действительно нездоровы.
Я не ответила. Мне было нечего сказать, да и не могла.
Шуршание, тихое побрякивание и, спустя минуту, стук закрывшейся двери.
Борясь с собственным телом, я перекатилась на спину и, раскинув руки в стороны, стала дышать медленнее и глубже. Калеб ушел. Пока ушел, но в том, что он вернется, я не сомневалась.
Отдышавшись и выиграв битву с разбушевавшимся желудком, я легла на бок и, накрывшись одеялом с головой, сжалась в комочек. Хотелось стать маленькой-маленькой, чтобы никто не мог найти и сделать больно. Хотелось спрятаться от всех и уснуть до тех пор, пока душевная тоска не съест саму себя.
— Катрин? — дрожащий голос Элен раздался совсем близко.
— Откуда Вы здесь? — устало спросила я.
— Не спалось. И я… ты же знаешь…
— Да, помню… молоко.
— Катрин, он… — вопрос Элен закончить не смогла. То ли не могла подобрать слов, то ли боялась сделать своими словами еще хуже.
И тут я поняла, как для нее выглядит ситуация. Дрион выходит из моей комнаты полуобнаженный, постель в беспорядке, на полу разорванная ночная рубашка. Ничего удивительного, что она так разволновалась, да я сама до сих пор трясусь от ужаса.
Стянув с головы одеяло и прямо посмотрев на Элен, чтобы она могла убедиться в правдивости слов, с трудом улыбнулась:
— Все обошлось. Мне очень вовремя стало плохо.
Элен глубоко вздохнула и, погладив меня по голове, пообещала:
— Постарайся отдохнуть. Я побуду здесь и сама все уберу. Не нужно чтобы кто-то знал, что Дрион был у тебя ночью. А так мы сможем
— Я его ранила, — призналась я, зная, что очень важный момент, который способен очень неприятно аукнуться.
Едва поднявшаяся на ноги Элен, снова села.
— Ох, горемычная…
— Ничего, Элен. По-другому я не могла, а потом будь что будет.
Легкие шаги Элен по комнате, тихие шорохи и всплески воды меня постепенно убаюкали.
— Доброе утро, Элен, — услышала я сквозь дрему голос Ромашки.
— Доброе, милая, — отозвалась пожилая женщина, уставшим голосом.
— Что здесь случилось? — тихий, но очень злой голос Грея, разбудит меня окончательно.
— Милорд, Вам не следует тут находиться, — возмутилась Элен.
— Я уйду, когда услышу ответ.
— С чего Вы вообще взяли, что что-то случилось? — голос Элен предательски прерывался.
— Мадам, Вы много лет ненавидели меня из-за моего происхождения, так что должны знать, что от меня запах крови скрыть невозможно. От Дриона все утро разило свежей раной, но на него мне, честно говоря, совершенно плевать. Но то, что его кровью пахнет здесь, совсем другое дело.
С трудом разлепив веки и обернувшись к посетителям, сама ответила:
— Знаешь, чем ты меня всегда раздражал, Вульф? Тем, что тебе даже соврать нельзя. Не то чтобы мне это когда было нужно, совсем нет. Но есть же вещи, которые просто не хочется произносить вслух. Подумай об этом.
Вот чем так разительно отличался Эрик от Грея. Пусть Бофорт вел себя, так как считал нужным, но он никогда не требовал выворачиваться наизнанку, просто потому, что он хочет что-то знать. Я могла оставить свои мысли только для себя, и он не считал это преступлением против своего эго.
— Боже, Катрин, на тебе ж лица нет, — проскрежетал Грей.
— Наверное, я забыла его в другом платье.
Жалкая попытка разрядить обстановку не удалась. Грей самым настоящим образом зарычал:
— Ты просила о помощи. Так дай помочь!
— Ты не можешь меня выручить. А Ромашка и так сделала все возможное.
Чувствуя ломоту во всем теле и головокружение, я с трудом села в постели, тщательно прикрываясь одеялом.
— А теперь выйди, Элен права, тебе нельзя здесь находиться.
— Я все равно узнаю, что здесь происходит и, поверь, полетят головы.
Грей, выход, хлопнул дверью так, что вздрогнули стены.
— Ты ему не рассказала? — повернулась я к взволнованной Ромашке.
— Нет, конечно. Ты же его слышала. И я уверена, что ты не хочешь, чтобы первым свою голову потерял Бофорт.
— С него станется, — кивнула я.
Но если быть откровенной, то я не была уверена, что Грею было бы легко получить кусок от Эрика. Мощь и сила Бофорта была видна невооруженным взглядом и в случае противостояния их шансы были бы практически равны.
— Оставим мужские дела мужчинам, а нам нужно восстановить твои силы, — Ромашка приблизилась к кровати и убрала тряпицу, закрывающую кувшинчик с отваром. Его резкий запах вызвал немедленный спазм, и перегнулась через край кровати, не успев сделать не единого глотка. Спустя несколько минут, откинувшись на подушки, я с трудом проговорила: