В постели сводного брата
Шрифт:
– Уже ревнуешь, А-ри-ша? – противно растягивает Коршунов моё имя.
– Внимание, восьмая группа! – требовательный голос Аллы Леонидовны разносится по помещению. – Записываем тему семинара, а дальше проверка знаний.
Сводный, как я узнаю, после первой проверки, учится очень даже неплохо. Как минимум по английскому. На паре не строит из себя того самого самоуверенного болвана, каким он предстаёт передо мной обычно. И это сбивает с толку. Неужели он нормальный и только со мной такой? Или же, наоборот, при учителях строит
В середине семинара, Анна Леонидовна просит Люсю сходить в библиотеку, за какими-то дополнительными материалами. Как только мы с Марком остаёмся за партой вдвоём, его ладонь вдруг оказывается на моём колене. Вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. Коршунов нагло хмыкает в ответ.
– Не смей больше так прикасаться ко мне! – зло шиплю я, скидывая его руку и отодвигая стул ещё дальше.
– Как так? – его чёрные брови взлетают вверх, а на лице крайняя степень недоумения.
Каков наглец! Совсем из ума выжил?
– Не ври, что тебе не нравится, Воробушек.
Марк снова придвигается, кладёт руку мне на колено, почти невесомо ведёт пальцами вверх, по гладкой коже ноги, до края платья-блузы. Оглаживает ногу возле края, но не позволяет себе забраться дальше. Я призываю на помощь всё своё терпение, хватаю его за руку и гневно шепчу:
– Прекрати! Если ты считаешь, что я позволю так с собой обращаться, то…
Но договорить мне, как обычно не дают. Молчанова, услышав наш спор, обращает всё своё внимание на нас двоих:
– Романова и Коршунов, так не терпится получить дисциплинарное взыскание?
Теперь на нас обращены все взгляды одногруппников. Сводный нагло улыбается, а я краснею, виновато опуская голову в тетрадь. Понимая, что адекватного ответа она не дождётся, Алла Леонидовна продолжает урок, напоследок бросив на нас предупреждающий взгляд. Она зарекомендовала себя среди студентов, как лояльный преподаватель.
– Значит, только строишь из себя правильную, Романова. А на самом деле есть в тебе строптивость. Не зря так покраснела и сопротивлялась, м? – наклонившись к моему уху, почти касаясь мочки, шепчет Марк. – Ничего, ты ко мне привыкнешь. И придётся делать всё, что я скажу. Иначе, все узнают позорный секрет твоего папаши.
Застываю, вцепляясь пальцами в стол. Судорожно анализирую сказанное Коршуновым. Должно быть, я ослышалась. Не сдерживаюсь и снова поворачиваюсь к нему. И это моя ошибка. Марк очень близко, и я ощущаю умопомрачительный аромат его духов. Красивое лицо с притягивающими, как магнит губами, скрывающими ухмылку и глубокий взгляд карих глаз, которые должны быть тёплыми, но кажутся ледяными. И внешне я могу храбриться сколько угодно, но сама с собой обязана быть честной и прекрасно ощущаю, как под рёбрами протяжно скребётся страх.
– Что за ересь ты несёшь? – слегка охрипшим голосом переспрашиваю я.
– Так и быть, я расскажу тебе правду, Воробушек.
– Я…
– Даю тебе время до завтра подумать. Иначе, про твоего отца узнают все. Поняла меня?
Глава 6.
Марк.
С утра перед учёбой сигареты всегда скуриваются быстрее установленной нормы. С досадой делаю последнюю затяжку, кидаю окурок под ноги и вдавливаю кроссовком в асфальт. Любовно провожу ладонью по сиденью своего новёхонького байка. Отец перевёл мне достаточно денег перед поездкой, чтобы хватило и на него, и на тачку. Но я решил, пока погода позволяет, вспомнить прошлое. Тем более, я бросил гонки на мотоциклах год назад ради матери, а значит, точно взбешу её этим.
Подавляю в себе желание закурить ещё одну. И так опаздываю, а в первый день в институте нужно произвести хорошее впечатление. Я всегда и во всём считался лучшим. Не стоит изменять своим принципам.
Задумчиво провожу языком по зубам, засовывая руки в карманы джинсов, пожимая плечами. Пора. Иду в сторону главного входа. М-да. И почему отец Давы так хотел, чтобы сын поступил сюда? Здание МГИМО выглядит как что-то из прошлого века. Если б не мать с её новой семейкой и моя жажда мести, в жизни бы не бросил свой американский универ с красивым кампусом, современными аудиториями и сексуальными черлидершами, которые были от меня без ума. Особенно их капитанша. Блондинки не совсем мой типаж, но её фигурка просто отпад. А какая растяжка!
Успеваю рассказать другу только о том, как чуть не сбил двух тупых кукол, которые, ничего не замечая вокруг, строили мины в камеру. Назарян смеётся, сообщая, что тут таких много и обещает провести экскурс не только по корпусам, но и по девкам.
Зря торопился. Преподаватель сам где-то ошивается, а некоторые студенты уже задумываются испробовать правило пятнадцати минут и сбежать в кафе. Выдавливаю из себя наигранную дружелюбную улыбку, оглядывая новоиспечённых одногруппников. Все они теперь мои соперники в учёбе. Здесь нет варианта «побеждает дружба». Здесь, нужно соревноваться по максимуму и есть одно железное правило: всё или ничего. И каждый студент понимает это.
Они все разные. Сразу же взгляд цепляет каноничную блондинку, уверен, тупую как пробка, с кашей вместо мозгов, которая, виляя попкой в коротенькой юбке, подбегает ко мне. Ножки у неё ничего. Да и грудь тоже сочная. Есть пару верзил, скорее всего, спортсмены. Остальные либо детки богатых родителей, которые не так выделяются, или же те, кто хотят быть похожи на них, обвешиваясь брендами. Замечаю какую-то пухлую зубрилу на первой парте, выглядящую совсем неприметно. Насчитываю подобных серых мышек аж три.