В предгорьях Урала. Книга 1
Шрифт:
С тяжелым вздохом Никодим налил стакан, посмотрел на свет жидкость и с жадностью ее выпил. Налил второй и так же молча опрокинул его в рот. Он обвел мрачным взглядом стены, потолок и, опираясь рукой о стол, поднялся со стула.
Комната наполнилась печальным гудением:
— Милая Стеша, мать дьяконица, подруга дней моей молодости. Спишь в земле. А я вот бодрствую и не могу найти покоя.
Расстрига тяжелым шагом подошел к висевшей в углу иконе и опустился на колени.
— Да вознесется молитва моя, как фимиам
В комнате послышался звук, похожий на рыдание. Закрыв лицо руками, Никодим прошептал молитвенно:
— Господи, владыка живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия, празднословия, не даждь ми…
Огромное тело Елеонского было распростерто на полу. Стукнувшись лбом об пол, расстрига поднялся на ноги, подошел к столику и, взяв бутылку, с жадностью припал к ее горлышку. Через несколько минут он, прищелкивая пальцами, весело горланил, искажая арию герцога из «Риголетто»:
…Если красавица, В объятия кидается, Будь осторожен… —и, промычав концовку, он раскрыл в пьяной улыбке широкий рот.
Дня через два расстрига явился в дом Фирсова в рваной рубахе и в старых галошах на босую ногу. Он хотел было проскользнуть незаметно в свою комнату, но неожиданно столкнулся в коридоре с Никитой.
— Как погулял, добрый молодец? — спросил тот ехидно и, сделав строгое лицо, добавил: — Следуй за мной.
Закрыв дверь, Фирсов подошел к Никодиму и, не спуская с него ястребиных глаз, жестко сказал: — Если ты не умеешь держать себя в моем доме, можешь итти на все четыре стороны. Понял?
— Хорошо, — хмуро ответил тот и повернулся к выходу. — Я уйду, но без меня тебе будет плохо, жалеть будешь, ибо одна у нас с тобой дорога — в геенну огненную, а итти туда тебе одному как-то скучновато, — усмехнулся он.
— Убирайся вон! Кутейник! — затрясся от злобы Фирсов. — Кто из нас угодит к сатане, будет видно. Но пьяницам туда дорога верная.
Никодим выпрямился.
— Сколопендра ты рода человеческого, — язвительно сказал он и, хлопнув дверью, вышел.
Оставшись один, Никита забегал по комнате.
«У меня ли ему не житье? Обут, одет, при деньгах, что еще надо?» Успокоившись, Фирсов сел к столу и забарабанил пальцами. «Пожалуй, зря его выгнал, — подумал он с раскаянием, — пригодится еще. С интендантством хлопот много. Сергей молод, а на того ученого надеяться нечего», — вспомнил он про старшего сына.
Сергей вернулся с охоты под вечер. Узнав от отца, что он прогнал Никодима, забеспокоился.
— Надо его найти и привести домой, — заявил он решительно отцу. — Никодим честный человек.
— Не вижу.
— Если вы не хотите видеть, так я знаю. Его нужно найти сегодня же, — заявил твердо Сергей.
— Ну, пошли работника
В это время пьяный расстрига спал в харчевне.
Проснулся Елеонский от ощущения, что его кто-то сильно толкает в плечо. Открыв отяжелевшие веки, он равнодушно посмотрел на запачканные стены трактира, на стоявшего перед ним Сергея.
— Пойдем, Никодим Федорович, домой, — сказал тот мягко.
— Милое чадо! Нет у меня пристанища на земле, ибо я уподоблен древнему Иову и валяюсь где попало. Сир и наг и деньги все пропиты.
— Пойдем, я дома достану.
Никодим грузно поднялся со стула и тяжелым взглядом посмотрел на юношу.
— Запой у меня, — положив руку на плечо юноши, сказал он глухо. — Не бросай меня, Сергей. Пригожусь тебе еще в жизни. Поддержи в эти минуты. А то свихнусь, — вырвалось у него. И, повернувшись к своему другу, он вместе с ним вышел из харчевни.
Глава 13
Андрей приехал в Марамыш за день до именин сестры. Переодевшись, зашел в ее комнату. Агния встретила брата приветливо. Усадив возле себя, начала рассказывать городские новости.
— Скоро в кинематографе Степанова пойдет картина «Камо грядеши» по роману Генриха Сенкевича, — заметила она, — говорят, очень интересная. В особенности сцена в римском цирке. — Да, чуть не забыла, — она посмотрела в глаза брату, — в городе живет очень интересная особа, зовут ее Нина Дробышева. Я тебя познакомлю с ней на пикнике, смотри не влюбись, — шутливо погрозила она пальцем.
Андрей улыбнулся.
— На этот счет будь спокойна. У твоей Нины Дробышевой, вероятно, целый хвост поклонников, где уж нам, степнякам, — вздохнул он деланно. — Кто она?
Агния пожала плечами.
— Не знаю. Говорят, она дочь присяжного поверенного и выслана в Марамыш за связь с революционными кружками где-то на юге России. Между прочим, — добавила Агния, — на днях прибыли еще трое политических ссыльных. Один из них бывший студент, остальных не знаю. Да, еще новость. Приехал Штейер. Ты его помнишь, сын аптекаря. Он окончил юнкерское училище и гостит у стариков.
— К старикам ли он приехал? — Андрей лукаво посмотрел на сестру. Девушка вспыхнула. Он знал, что Агния неравнодушна к Штейеру.
— Кто еще будет на пикнике? — перевел он разговор.
— Коля Пучков, Виктор Словцов и другие.
— Виктор здесь?! — спросил живо Андрей. — Давно?
— Недели две. У него неприятность: исключили из университета.
— Вот это новость, — протянул Андрей. — Надо навестить Виктора.
Словцов жил на окраине города у старой просвирни. Фирсов нашел его на огороде занятым окучиванием картофеля. Бросив тяпку, Виктор раскрыл объятия и крепко расцеловал Андрея.