В пути
Шрифт:
Даг склонил голову, отвечая и на ее слова, и на взгляд.
— Ох, хорошо. Спасибо.
Вит поскреб сапогом мох.
— Тебе пришлось обзавестись кучей этих ножей?
— Да, конечно.
— У тебя… э-э… большая семья?
Фаун с трудом подавила порыв стукнуться головой — или, может быть, стукнуть Вита — о дерево. Он и в самом деле старался…
Даг старался тоже. Он ответил откровенно:
— Нет. Мне их давали друзья, родичи друзей, другие дозорные, — давали, потому что у меня было умение находить им употребление. Дозорный может носить заряженный нож долгие годы и ни разу не столкнуться со Злым, а это делает жертву… ну, не бесполезной, конечно,
— Тут есть смысл, по-моему, — согласился Вит. Он откусил от куска хлеба с сыром, который держал в руке. — А есть у тебя… ну, как это… один из… самоубийственных ножей?
— Незаряженный нож, связанный узами со мной? — предположил Даг.
— Ну, он же должен быть незаряженным, верно? — сказал Вит. — Так получается. Потому что если бы он был заряжен…
— У меня и в самом деле такой был. Я носил его с собой двадцать лет — на всякий случай. Так делают многие дозорные.
— Можно мне посмотреть? Ох, нет… Что с ним случилось?
Даг посмотрел на Фаун. Та слегка помотала головой. «Нет, до этой части мы не доходили».
— Несчастный случай.
— Ох… — Вит заморгал, усмиренный — как надеялась Фаун. Однако, как выяснилось, усмиренный недостаточно, потому что он тут же с любопытством спросил: — А чья то была кость?
— Каунео. Она завещала одну кость мне, а другую — одному из своих братьев. Моему брату по шатру в Лутлии.
Вит посмотрел на Дага со смесью искреннего интереса и сомнения.
— А кто?.. — Ему пора научиться задавать вопросы с осторожностью, подумала Фаун. И с осторожностью выслушивать ответы.
Даг глотнул родниковой воды и сумел ответить достаточно сдержанно:
— Моя первая жена.
Фаун бросила на Дага тревожный взгляд.
«Тебе не тяжело говорить об этом?»
Даг ответил ей кивком. Да, теперь он мог говорить о Каунео; им удалось уйти от прошлого. Даг откашлялся и объяснил вполне добродушно, поскольку даже бесцеремонное любопытство Вита иссякло, когда он услышал последние слова Дага.
— Она тоже была дозорной и погибла в схватке со Злым в Лутлии. Она оставила мне нож, пронзивший ее сердце, так же как и кость для того, чтобы сделать предназначенный для меня. Мы думаем, что она бросилась на свой нож, когда поняла, что не выживет. Ее брат говорил… — Даг резко втянул воздух. — Говорил, что она, должно быть, проделала это очень быстро, потому что не могла долго находиться в сознании после того… после того как была изранена.
— Это там ты?.. — Взгляд Вита переместился на левую руку Дага.
Новый короткий кивок.
— В той же схватке. Меня ранили раньше, чем ее, поэтому есть только догадки. Она была тогда… совсем девчонкой. На пять лет моложе меня.
«Совсем девчонкой, — подумала Фаун. — Даг ведь не случайно выбрал именно эти слова».
— Ох, — выдохнул Вит и смущенно добавил: — Мне… э-э… жаль.
Даг снова кивнул и повторил свою коронную фразу:
— Это было давно.
«Тебе иногда кажется, что все случилось только вчера, верно? — с любопытством подумала Фаун. — Как мне встреча со Злым… только что в пещере. Да. Теперь я понимаю, откуда ты все знал». — Фаун снова принялась жевать хлеб с сыром, чтобы заглушить спазм в животе. Вит нахмурил брови.
— Ты и в самом деле собирался вонзить костяной нож в собственное сердце?
— Да, если бы так случилось.
После этих слов Вит не сразу вспомнил, что нужно жевать и глотать. Наконец, почесав ухо, он спросил:
— А другой раздобыть ты можешь?
— Вит! — с возмущением воскликнула Фаун.
Даг
— Это не от меня зависит. Нужно, чтобы кто-то завещал мне кость. Или передал незаряженный нож — тогда его и меня можно было бы соединить узами. Я очень хочу получить нож. Я ужасно мучился бы стыдом от мысли, что моя смерть окажется бесполезной из-за отсутствия ножа.
Фаун поняла, что, как ни хорошо знает она Дага, ей о нем известно не все. Вит мог теперь только моргать — молча, слава богам.
Втянув в себя воздух, Вит все же сказал:
— Люди всего этого не знают. Они говорят, что Стражи Озера — людоеды. Что вы грабите могилы… и поедаете своих мертвых ради магической силы.
Даг мягко ответил:
— Ну, теперь ты знаешь правду.
— Ага! — Вит повеселел. — Но ведь я всего единственный крестьянский парень, который кое-что узнал!
— Один узнал, — вздохнул Даг, — тысячи на очереди. Главное — начать.
— Правильно, — мужественно заявил Вит. Он выглядел так, словно боялся, как бы Даг не расплакался.
Фаун тоже немного этого опасалась, но Даг только криво улыбнулся и поднялся на ноги, заскрипев суставами.
— Давайте-ка доберемся до Глассфорджа, ребятки.
4
Даже в конце дня на большаке, ведущем в Глассфордж, было много путников. Фаун заметила, как вертит головой Вит, разглядывая караван вьючных мулов, фургоны, ярко расписанные названиями перевозимых товаров и именами владельцев, огромную телегу для перевозки кирпичей, порожняком возвращающуюся откуда-то. Ее везла восьмерка мышастых тяжеловозов, неуклюже трусивших по дороге, радуясь близости конюшни; колокольчики на их сбруе рассыпали веселый звон, словно крупинки соли. Возница и его помощник тоже выглядели очень живописно в украшенных бахромой и маленькими зеркальцами кожаных куртках и с длинными красными шарфами вокруг шеи. Фаун подумала, что двое здоровенных грузчиков, сидевших, свесив ноги, на задке телеги, наверняка разразились бы игривыми воплями в ее адрес, будь она одинокой путешественницей, но присутствие ее спутников заставило их лишь смущенно кивнуть; Вит радостно ответил на их приветствие. Копперхед притворился испуганным этой шумной компанией, но тут же был призван к порядку своем усталым хозяином; даже кроткие Варп и Вефт поставили уши торчком, слегка смущенные соседством тяжеловозов.
Вит похлопал свою лошадку по шее.
— Ну, ну, Варп, не бойся этих огромных зверюг. Тебя же никто не собирается заставлять везти тонну кирпичей. — Парень вытянул шею, глядя вслед удаляющейся упряжке. — Вот это была бы жизнь, верно, Фаун? Держу пари: некоторые из этих фургонов отправляются в Трипойнт, а то и к Серебряным Перекатам. Только подумай! Где только не удалось бы побывать, с кем только не поговорить, да тебе еще за это и заплатят! Ночуют они небось каждую ночь в другом месте.
— Такая жизнь быстро надоедает, — чуть насмешливо попытался охладить его пыл Даг.
Бросив на него презрительный взгляд, ясно говоривший, что слова Дага он считает стариковским ворчанием, Вит продолжал:
— Я раньше об этом не думал, но ведь наверняка такой город, как Глассфордж, нуждается в лошадях. И в возницах тоже. Я умею управлять упряжкой… интересно, не удастся ли мне купить такую же нарядную куртку… — Вит умолк, но Фаун не сомневалась: колесики у него в голове продолжают вертеться, даже если временно оказались отсоединены от языка.
«Держу пари: ты больше в Вест-Блю не вернешься, — подумала Фаун. — Так же как и я».