В садах чудес
Шрифт:
— Может быть, она — всего лишь помощница взрослых бандитов? — предположила Катрин.
— Но мы еще успеем наговориться! — Анна снова вошла в свою привычную роль хозяйки: — Мишель, помоги нам перенести эту красавицу в пристройку и поезжай за доктором!
Мишель поехал на своем велосипеде в деревню. Марин пошла в дом. Анна и Катрин остались в пристройке.
Цыганочка лежала на постели Дени. По-прежнему лицо ее было бледно, губы сжаты, глаза крепко закрыты. Она и вправду немного напоминала Марин. Обе
— Надо бы ее искупать, — сказала Анна.
— Лучше не трогать ее до приезда доктора! Пусть он решит, что с ней, потом будем думать, как быть дальше!
— Ты права!
— Но неужели все это так элементарно? Неужели?
— Катрин, однажды я говорила с отцом на веранде, вдруг я увидела Марин в платье… ты знаешь… Она стояла на нижней ступеньке и произнесла какую-то странную фразу об интуиции, свойственной старым людям. Да, что-то об интуиции…
— Это не была Марин!
— Но откуда такие слова? Цыганская девочка и слово «интуиция»!
— Что ты хочешь сказать, Анна? Что это все же была Марин?
— Нет, исключено! Я просто пытаюсь понять!
— Что мы знаем о цыганах, об этой девочке? Думаю, она сознательно изображала Марин, подражала ее движениям, жестам, выражению ее лица.
— У девочки-подростка такие способности?
— Цыгане — странные существа. Мне приходилось с ними общаться. Помню, мне позировала молодая цыганка. Помимо простого мошенничества, в их поведении можно заметить истинное умение влиять на людей, быстро определять характер собеседника. Цыганские гадалки — настоящие знатоки психологии.
— Хорошо, допустим, меня убедил твой панегирик цыганкам. Но, все же, зачем, зачем?
— Причина ясна — ограбление. Смотри! Дом находится в довольно пустынном месте. И ведь у нас есть ценности. Скрипка Поля — дорогой инструмент! А платья, накидка, портрет — мы так привыкли к этим вещам! А знаем ли мы, сколько все это может стоить? И вспомни, Анна, мы ведь уже хотели уехать, бросив имущество!
— Да, ты снова права! Но тогда мы по-прежнему в опасности! Бандиты могут явиться ночью!
— Надо вызвать полицию.
— Почему мы не догадались сказать об этом Мишелю!
— Он сейчас вернется и снова съездит, на этот раз — за полицией.
— Бедный мальчик! Совсем загоняли его!
— Тише! Она, кажется, шевельнулась!
— Тебе показалось.
— Но почему Мишель задерживается?
— Может быть, он не застал доктора?
Однако причина промедления Мишеля была иная.
Отъехав подальше от дома, он остановил велосипед и вынул из-за пазухи небольшую тетрадь. Это была тетрадь покойного Дени, та самая, которую он хотел принести, чтобы показать свои записи. Тетрадь тоже обнаружилась в холщовой сумке цыганской девочки. Может быть, она просто, не думая, взяла ее. А может быть, умела читать и заинтересовалась записями. Но Мишель решил, прежде чем он объявит о своей находке, о тетради, он сам прочтет записи
И теперь, опершись о седло велосипеда, он поспешно перелистывал тонкие страницы. Вероятно, записи оказались интересными. Мишель морщил нос, покачивал головой, хмурил брови. Затем снова спрятал тетрадь за пазуху, сел на велосипед и быстро поехал в деревню.
Рассказав врачу, в чем дело, Мишель спросил между прочим:
— Может быть, в окрестностях появился цыганский табор?
— Экзотика, милый мальчик! Скорее всего, это просто несчастная бродяжка!
«Или сообщница бандитов!» — подумал Мишель. Он ничего не сказал врачу о краже украшений из пристройки Барб.
Пока врач в пристройке осматривал цыганочку, Мишель прошел в столовую. Стол был накрыт, но застал он только старого отца Анны.
— Слышал уже, знаю! — встретил его старик. — Ну расскажи мне! Расскажи подробнее!
— Что рассказывать! — Мишель присел к столу. — Я просто сбил ее. Чистая случайность! Лежу рядом с велосипедом, прихожу в себя. Смотрю — она! — Он отрезал кусок хлеба, намазал маслом, положил сверху сыра и сунул в рот. — Да! И сумка! Такая нищенская сума! Понимаете? Ну а в сумке…
Вошел Поль, как обычно, он опирался на свою трость, но старался идти быстро.
— Ну как она, отец?
— Доктор считает, что опасности нет, но случай интересный.
— Да уж, чего интереснее! — Мишель фыркнул с набитым ртом.
Отец о чем-то заговорил с дедом. Мишель уже не слушал. Он досадовал. Вначале все складывалось так хорошо! Он застал старика одного! Но ведь нельзя было так сразу, сходу начинать спрашивать! А, собственно, почему нельзя было? Сколько они еще будут разговаривать, отец и дед! Потом еще кто-нибудь явится сюда, Анна, мать, Марин, доктор! О-о! Как быть?
— Пойду отнесу поесть в пристройку! — сказал Поль, вставая. — Кажется, сегодня никто не придет в столовую!
Он взял нож, хлеб и сыр.
— Я помогу тебе? — Мишель приподнялся.
— Оставь! Ты и так сегодня весь день носишься, как угорелый! — Поль захромал к двери.
Откровенно говоря, Мишель с удовольствием остался наедине с отцом Анны. Теперь он твердо решил спросить сразу, сходу.
— Помните, вы говорили, что когда-то изучали Талмуд, еврейскую священную книгу?
— Изучал. Давно. В детстве. Но кое-что помню!
— Я тут, — Мишель покраснел, лгать было неприятно, — я тут читал одну книгу. Знаете, эти современные романы о дьяволах и ангелах. Анатоль Франс, и разное такое!
— Откуда мне знать Анатоля Франса? Я не знаток литературы! И что же он пишет о дьяволах и ангелах?
— Ну это, конечно, все выдумки! Но мне попалось там одно женское имя! Что-то из религиозных книг… («А, кажется, я и на самом деле встречал это имя в одной из новелл Анатоля Франса!» — подумал Мишель)… Только вот не могу вспомнить точно, откуда — то ли из Талмуда, то ли из Евангелия, а может, из Библии…