В самое сердце, или Девочка для Туманова
Шрифт:
— Мария. Я был уверен, именно вы поймете меня, как никто другой. Вы ведь и сами оказались в похожем положении. Так стремились помочь… спасти… Потому я и пригласил вас. И можно сказать, вывел из-под удара, как никогда вовремя. Час назад пропал ваш уважаемый господин Мельников. На звонки не отвечает, сотовый не доступен, на работе его тоже нет. И, поверьте, я здесь совершенно не причем. Понимаете?
Глава 37
Туманов
— Где
— Откуда мне знать?
Бывшего друга ответ явно не удовлетворил. Он рванул ко мне и схватил за отвороты пиджака. Я не сопротивлялся пока, давая ему возможность спустить пар.
Я прекрасно знал, что ее брат будет возмущен, и был готов. Только вот совершенно не ждал, что им окажется Ник. Как так получилось? С моей стороны все просто. Он всегда называл сестру малышкой, мелкой, деткой… Машунькой… Она в моем воображении была ребенком. Я бы ни за что не подумал, что эта рыжая дерзкая девица и есть та самая малышка.
Другой вопрос, почему она ни разу не упомянула его имя или фамилию? А ведь одно то, что меня зовут, как и ее брата, должно было дать повод для подобного разговора. Но рыжая, словно специально молчала, словно знала о нашей дружбе…
Нет, не сразу, возможно, догадалась. Но потом, когда я ей все о себе рассказал, то точно. Только не пойму, какой в этом смысл. Для чего? Но и спрашивать у нее не собираюсь. Наверняка, есть какое-то глупое оправдание, и мне оно уже не интересно. Час назад я позвонил ей и приказал не лезть не в свое дело.
Однако не могу не признать — разговор дался сложнее, чем предполагал. Сначала просто выместил в жестоких словах те негативные эмоции, что терзали меня в течение месяца, выплевывал их, стараясь донести до нее смысл — мне ее жалкие подачки просто не нужны. Но дрожащий нежный голосок вынудил дрогнуть. Злость как будто испарилась. «Никита, я тебя люблю» так и вообще сбило дыхание и заставило сердце молотом застучать в висках.
Зачем? Зачем ей нужна была эта ложь? Ответа нет. Кроме одного. Но я как-то бессознательно пытался от него уклониться. А потом пришло беспокойство за нее. Нет, оно было изначально, но я внушал себе, что просто в бешенстве от ее любопытного носа в моих делах. На самом же деле интуитивно пытался уберечь.
Вот и рявкнул в трубку так, чтоб обиделась, чтоб потеряла всякое желание мне помогать, подставляя свою милую попку под удар. Если не послушает, рискует многим, а я не хочу этого. На самом деле мне совсем не безразлично, как я пытаюсь показать сейчас Соколовскому.
— Ты, мразь, она пропала именно тогда, когда тебя отпустили. Отвечай! Где Машка?
Меня выпустили всего час назад. Полтора часа назад я с ней разговаривал. Что могло случиться?
— Ник, успокойся. Не трогал я ее. Не видел с того дня, как меня закрыли, — объяснил спокойно, но в душе начало шевелиться волнение. Да нет, Соколовский просто параноик. После первой пропажи теперь беспокоится без повода. Я уверен, с ней все в порядке. — С чего ты вообще решил, что она пропала?
Он долго смотрел на меня, и из глаз постепенно уходило бешенство. Ну наконец-то, взял себя в руки.
— Подружки
— Ты был в курсе, что она с ним работает? Почему не остановил? — Я сам узнал, что Маша Фокс — это моя Маша только сегодня, когда адвокат притащил пачку статей из журнала и распечатанных с разных сайтов. Андрей говорил, но без подробностей.
Ник шумно задышал, сжимая кулаки.
— Если б знал, запер бы дома, пока все не заглохнет! — рявкнул он. — Она ведь делала вид, что ты ее больше не интересуешь. На свидание ходила с твоим следаком и потом мечтательно вздыхала, рассказывая какой Леша милый, какой заботливый.
Он это сейчас специально? Решил уколоть побольнее или не врет? Как бы то ни было удар достиг цели — ревность буквально вскипела в жилах, застилая глаза.
— Ты не подумал, что она и с ним из-за меня? — Я так не считал на самом деле, но очень хотелось отбить удар. Если б я точно был уверен… Но Нечаев реально достойный кандидат на место ее парня. Она могла им всерьез заинтересоваться. Да и он мог. Вспомнилось, как он пару раз спрашивал о ее роли в деле. Улыбался так загадочно. Я тогда и не думал, что улыбка могла быть вызвана симпатией. Я вообще не обратил внимания. Бесился, что ее вообще привлекли. Тупо не отвечал ни на какие вопросы и делал вид, что не знаю, кто она. А вот Нечаев, похоже, прекрасно понимал, почему я молчу, и не настаивал.
— Не подумал, представляешь. По-хорошему, надавать бы тебе засранцу по морде за всё. Знаешь, сколько раз я это себе представлял! — Ник снова начинал закипать, а мне сейчас драться вообще не хотелось. Он все-таки заставил меня взволноваться.
— Оставь это на потом. Лучше расскажи, куда еще она могла пойти и отключить телефон? Полтора часа назад она была доступна.
Ник опустил кулаки и уставился на меня.
— Ты говорил с ней? Сегодня?
Кивнул. Толку скрывать. Я пересказал ему нашу, мягко говоря, бурную беседу.
— Какой же ты мудак.
И опять я не стал спорить. Если честно, только так себя и ощущаю с самого первого момента встречи с ней.
— Ты Нечаеву не звонил? Может, он в курсе, где она.
— Нет, — Соколовский качнул головой и потер глаза. — Пока нет. Полагал, что ты ей позвонил, и Машка рванула навстречу. Она ведь как помешанная была, когда вернулась. Мы ее даже к психологу отправили бороться с этим долбанным синдромом.
Каким синдромом? Маша больна? Ах черт! К психологу… они что, ее в Стокгольме подозревали? Я выругался. Какой к чертям синдром?
— Ты серьезно?
— А как иначе, если она бредила тобой, просила меня помогать тебе дальше, чуть ли не на коленях уговаривала… Но как ты себе это представляешь? Я тут жопу рвал, пытаясь вытянуть тебя из этой ямы, а ты в это время мою сестру… тр… похитил! Туманов, ты просто говнюк.
Ох и накопилось у него. Я-то, запертый в четырех стенах, успел перебеситься, а он похоже, все держал в себе. Ждал, когда сможет все в лицо высказать.
— Позвони ей еще, — предложил, стараясь вернуть разговор к насущной проблеме. Нику придется еще потерпеть с мордобоем.