В Сардинии
Шрифт:
– - Как самого себя,-- отвечал громко брат,-- она ангел доброты. Я тебе расскажу нашу повесть. Она не длинна, но трогательна. Из нее ты узнаешь, как много сделала для меня твоя ночная гостья…
– - После, после; у меня болит голова… мне нужно лечь… Я и так уверена в добрых качествах твоей подруги… Одно лицо ее может быть самым верным ручательством за ее душу.
– - Хорошо, так я расскажу завтра… А теперь прощай, сестра, дай мне твою чудесную ручку… клянусь, сестра, такой нет ни у одной здешней красавицы,
Инезилья подала ему руку, которая сильно дрожала; брат несколько раз поцеловал ее и продолжал смеясь:
– - 1›от бы чудная парочка были мы, если б хоть на один вершок паше родство было подальше теперешнего… Уж мы бы, разумеется, друг другу понравились, и дедушка не противоречил бы. Твой род не превышал бы моего, а мой твоего даже на четверть предка. А теперь дедушка не может выбрать во всем Сардинском королевстве тебе мужа, а мне жены -- беда и только! А тогда бы как хорошо было… Не правда ли?
И он опять поцеловал руку сестры.
– - Да,-- отвечала она, хватаясь за голову.
– - Но я беспокою тебя, я разболтался. Что делать… Мне только и отвесть душу, что у тебя. А с дедушкой, слушая его обыкновенные рассказы, я сам становлюсь похожим на того знаменитого предка, который тридцать раз, по обязанности верноподданного, прослушал поэму своего короля, не зевнув ни однажды, и после сам божился, что не помнит из нее ни одного стиха…
Инезилья облокотилась локтями на стол, обеими руками подперла свою голову и закрыла лицо.
– - Ты спать хочешь, сестра? Прощай. Завтра я приду и, прежде чем ты проснешься, уведу от тебя твою гостью… До свидания!
Сорильо ушел. Инезилья схватила за руку переодетую девушку, несколько мгновений колебалась и потом сказала решительно:
– - Я могу положиться на вашу скромность? Должна вам сказать… клянитесь, клянитесь, что вы сохраните в тайне то, что здесь увидите… Здесь есть мужчина… Божусь вам, он здесь случайно… Клянитесь, клянитесь…
Линора, встревоженная беспокойным голосом своей хозяйки, отвечала утвердительно, плохо понимая, в чем дело. Инезилья подскочила к шкафу и быстро отперла дверь.
– - Идите, Фернандо! скорее, скорее! Пока есть время!
– - закричала она; но Фернандо не трогался с места.-- Идите же! оставьте меня!
– - повторила она.-- Спасите мою честь, мою бедную честь!
Но Фернандо был по-прежнему неподвижен…
– - Что ж вы стоите!
– - закричала она, схватив его за руку; рука была холодна и безжизненна…
– - О богородица Карнеская! О святая Мария! Он не шевелится… он мертв, он задохся!
– - воскликнула она отчаянно, приложив руку к его груди.
Линора вскочила и, подбежав к шкафу, сделала тот же опыт. Фернандо не дышал.
– - Да, да!
– - закричала она, разделяя отчаяние своей хозяйки.-- Он мертв, он задохся…
– - Что нам делать, что нам делать!
– -
– - Что делать!
– - повторяла Линора.-- Куда нам спрягать труп…
В это время в гардеробной послышался шорох.
– - Кто-то идет… Мы пропали, мы погибли!
– - воскликнула Инезилья.-- Или, может быть… Ханэта, Ханэта1
Она схватила свечу и выбежала в гардеробную; Линора за ней. По решетке балкона как призрак тянулась фигура человека, высокая, бледная, в огромной соломенной шляпе с букетом.
– - Фиорелло!
– - с ужасом воскликнула Линора и упала без чувств на пол. В то же время восклицание невольного ужаса вылетело из груди испуганной ее хозяйки, свеча выпала из рук ее и погасла. Суеверный страх оковал душу испанки: она упала на колена и шепотом читала молитву… Высокий мужчина между тем отпер дверь балкона и с восклицанием: "Ханэта, Ханэта!" -- вбежал в гардеробную.
Фиорелло целый день пробегал по туринским улицам с кинжалом, отыскивая следы человека, погубившего его честное имя. Прошел день, прошел вечер -- он всё еще искал его. Случайно наткнулся он на дом Нуньез де лос Варрадоса, увидел веревочную лестницу, брошенную с балкона, и, приняв ее за знак согласия своей любовницы, с радостию бросился вверх и очутился подле доньи Инезильи.
– - Вор! вор!
– - закричала она, вскакивая и вырывая свою руку, которую он хотел взять.
– - Что с тобой, Ханэта?
– - сказал он, всё еще не узнавая, с кем имеет дело, потому что в комнате, освещаемой только луною, было довольно темно.
– - Я не Ханэта, я внука гранда Нуньез де Варрадоса,-- сказала гордо испанка.-- Что тебе здесь надо? Ты пришел воровать… тебя схватят… ты будешь казнен…
– - Vuestra grandezza! (ваше грандство) помилуйте… я не вор, я не за тем пришел.-- Испуганный рыбак упал на колена.
– - Нет пощады, нет пощады! Судьба не щадит меня… Ты задушил дона Фернанда! Ты задушил его!
– - воскликнула Инезилья, озаренная внезапной мыслиго.
– - Что?
Ханэта, с намерением удалившаяся из комнат госпожи своей, в то время возвратилась в гардеробную, думая, что уже пора прекратить беседу любовников.
– - Фиорелло!
– - воскликнула она укорительно.-- Ты здесь… Я тебе не подавала знака!
– - Ханэта,-- отвечал он мрачно,-- меня называют вором, меня обвиняют в каком-то убийстве. Я невинен, Ханэта. Ты знаешь, зачем я пришел.
Ханэта бросилась к ногам своей госпожи.
– - Простите его, простите меня! Он не вор… Я назначила ему свидание… Благословите наш брак, госпожа моя!
– - Ханэта,-- сказала Инезилья грозно,-- ты предала меня… Твой любовник… если я захочу, он будет схвачен как вор и…