В саване нет карманов
Шрифт:
– Я хочу, чтобы вы знали: я – ваш друг.
– Я тоже ваш друг, Майер. Мои эмоции никак не относятся к вам. Театр есть театр. Это все чертова Торговая палата! Почему бы им не оставить нас в покое?!
– Не вините их – они всего-навсего сделали то, что считали правильным. Мне и в самом деле жаль, что вы так реагируете, Долан. В вас заложен огромный потенциал добра, если бы только вы попытались его реализовать. Под вашей колючей оболочкой скрывается милый ребенок…
– Не начинайте снова, Майер. Что за черт!
– Ладно, Долан, – сказал откровенно обиженный режиссер, – я только пытался помочь вам найти немного счастья.
– Доброе утро, – произнес Дэвид, поднимаясь по лестнице. – Извините за опоздание.
– Привет, – ответил Долан, в замешательстве спрашивая себя, как много из разговора услышал Дэвид.
– Увидимся сегодня вечером, Долан, – бросил Майер, поспешно уходя в свой кабинет.
– Что это с ним? – поинтересовался Дэвид.
– Да как всегда. Вы же знаете Майера. Устроил мне очередную промывку мозгов.
– Я тоже должен устроить вам промывку мозгов, – сказал Дэвид, лукаво прищурясь. – Я звонил вам около трех утра, и Ларри сообщил мне, что вас еще нет.
– Увы, – развел руками Долан. – Тут я попался.
– Пойдем ко мне, – хмыкнул Дэвид и прошел в кабинет помрежа, на ходу снимая шляпу.
– Мне нравится этот кабинет больше, чем у Майера, – заметил Долан.
– Он намного меньше, – сказал Дэвид и, бросив шляпу на диван, подошел к столу и сел.
– Вот почему мне нравится здесь. Черт, я все вспоминаю старый амбар: у нас там был кабинет чуть больше шляпной коробки и вечером мы вынуждены были использовать его как гардеробную.
– Я много слышал о том старом амбаре. Весело, наверное, было тогда…
– Еще как. А этих акварелей я не видел. Новые, что ли? – спросил вдруг Долан, показывая на стену.
– Да. Недавно нарисовал.
– Вот как? – Долан пригляделся повнимательнее. – Весьма мило. Я не знал, что вы занимаетесь акварелью.
– А я не знал, что вы разбираетесь в изобразительном искусстве, – улыбнулся Дэвид.
– Исключительно в целях самообороны, – рассмеялся Долан. – Я живу с четырьмя живописцами, многообещающим молодым писателем и бывшим немецким асом-истребителем. Они просиживают все ночи за разговорами об искусстве.
– Интересная компания собралась.
– Не знаю, насколько это интересно, но полагаю, что мы много получили от общения. Простите, Дэвид, не хочу показаться невежливым, но…
– Но вы хотите получить чек, да?
– А то…
– Садитесь, Майкл.
– Я надеюсь, вы не передумали дать мне денег, – в некотором волнении по поводу происходящего произнес Долан, усаживаясь.
– Я не передумал. Но мне чрезвычайно любопытно, осознаете ли вы, во что ввязываетесь.
– Ввязываюсь?
– Джонни рассказал мне обо всем вчера вечером. Когда вы репетировали. Очень бы не хотелось увидеть, как вы натворите дел…
– В любом случае я верну…
– Я не об этом, а о вашем журнале. Вы можете попасть в беду.
– Я не собираюсь попадать в беду, – коротко ответил Долан.
– Вы собираетесь попытаться говорить правду, не так ли?
– Не попытаться, а говорить.
– А вы задумывались над тем, что случится, если вы наступите кому-нибудь на больной мозоль? Этот город просто село-переросток, битком набитый ограниченными обывателями-фанатиками, – они растерзают любого, кто попытается добиться перемен. Мне хорошо известно, на что похожи города вроде этого.
– Мне тоже. Даже слишком хорошо. Я здесь родился.
– Да вас просто распнут.
– Послушайте, Дэвид, ради бога, не читайте лекций. Наслушался – под завязку. Я знаю, что делаю. Даете деньги или нет? – спросил он, вставая и кусая губу.
– …Ладно, – подытожил Дэвид, выдвинул ящик стола и вынул чековую книжку.
Лоуренс встретил его при входе в типографию и повел наверх, в пустой кабинет.
– Полагаю, эта комната пока что устроит, – сказал он. – Утром я освободил ее для вас. Мы здесь хранили макеты и формы.
– Вполне подойдет, – кивнул Долан. – Мне только и нужно, что стол да «ремингтон». А как насчет ключа?
– Мы изготовим дубликат, – ответил Лоуренс. – А еще вам надо поговорить с мистером Экманом о рекламе. Экман занимается размещением рекламы в нескольких местных изданиях, которые мы печатаем. Он займется и вашим. Чувствуйте себя как дома, – сказал Лоуренс, уходя.
– Когда вы планируете издать первый номер, Долан? – поинтересовался Экман.
– Примерно через неделю.
– У вас есть кто-нибудь на примете, кто мог бы подбросить нам пару заказчиков?
– Прямо сейчас – нет Я еще этим вопросом не занимался.
– Совсем не последнее дело. Пара хороших заказов на рекламу может окупить накладные расходы.
– Знаю.
– Как насчет ваших друзей? Неужели у вас не найдется пары-тройки подходящих друзей в солидных магазинах, которые могли бы принести нам выгоду?
– У меня таких нет, – ответил Долан. – Жаль, конечно. Пока что я новичок в этом деле, но попытаюсь придумать что-нибудь перспективное.
– Ладно, пока что поработаю со старыми клиентами, – сказал Экман. – Вы уже придумали название журнала?
– Думаю назвать его «Космополит».
– «Космополит»! Неплохо, – попробовал название на вкус Экман. – Неплохо.
– Полагаете, удастся раздобыть заказы для первого выпуска?
– Почему бы и нет? – усмехнулся Экман, направляясь к двери. – Конечно, рекламный бизнес – дело жесткое, но новизна должна помочь привлечь к себе внимание рекламодателей.
– Это, конечно, нам здорово поможет, – сказал Долан.