В сердце Сумрачного царства
Шрифт:
Запустила пальцы в распущенные, влажные волосы и притянула лицо девушки ближе, самостоятельно углубляя поцелуй, исследуя языком удлиненные, аккуратные клыки и поражаясь тому, насколько пикантным вышел поцелуй с их участием. Одно неосторожное движение, и ощутила на языке незначительную боль, а мой рот наполнил металлический привкус собственной крови, который я разделила в поцелуе, прежде чем успела осознать произошедшее.
Но когда это произошло, было уже поздно. Мне не позволили отстраниться, сжимая мои плечи, удерживая на месте, а поцелуй стал диким и голодным, который моментально отрезвил меня, заставив вспомнить, кто я, что происходит и почему нельзя этого
Неожиданно появилась возможность глотнуть долгожданного воздуха, и я ощутила, как меня перестали держать. Воспользовавшись случаем, быстро выбралась из воды и отошла на несколько шагов, затравленно озираясь. В купальне уже никого кроме нас с императрицей не было, а сама Стефэния неподвижно сидела в воде и с холодной яростью смотрела мне в лицо. По ее подбородку и шее текла струйка крови из прокушенной мной губы, но рана затянулась на моих глазах, что, впрочем, не успокоило.
«Вот теперь точно умру» – пронеслось у меня в голове, когда я смогла нормально дышать.
Глава 6
– Куда вы меня ведете? – отчаянно стараясь сохранять самообладание и банально не разреветься, спросила я у мокрой и полуобнаженной Стефэнии, которая крепко держала меня за руку и вела темными переходами в одну только ей известную сторону.
– Я веду показать тебе альтернативу, прелесть моя, – зловеще произнесла императрица, а я окончательно уверилась в том, что мы идем в пыточную или ее аналог.
– О чем вы? – стараясь затормозить, но безуспешно, запаниковала я.
– Заткнись и иди за мной, пока я тебя не отшлепала. Как тебе не знаю, а мне, моя прелесть, очень понравится процесс. Так что не провоцируй, – предупредила Стефэния грозно, и я посчитала за благо замолкнуть, пока не появится хоть какая-то определенность.
Мы поднялись еще на несколько лестничных пролетов, пока не оказались в каком-то странном очень узком и длинном коридоре подсвеченные тусклым светом, который, впрочем, для вампиров не требовался вовсе.
Мою руку опустили и отошли на два шага. После императрица обернулась и с неудовольствием заметила, как я трясусь от холода в мокрой простыне, которую мне бросили в лицо, прежде чем вывести из купальни.
– Люди, – с тоской и раздражением протянула Стефэния, но после посмотрела на меня уже серьезнее. – Значит так, Софи, прежде чем я тебе что-то покажу, хочу знать, что мой муж взял с тебя за свое покровительство. То, что он тебя не имеет, как и то, что не пьет твою кровь понятно и так.
– Что? – моментально побледнела я и отошла, но недалеко.
– Стоять! – рявкнула вампирша, и я замерла. – Повторяю: я хочу знать, что потребовал мой муж за свое покровительство. И даже не смей заикаться по поводу того, что не понимаешь, о чем речь. Алукард отдал указ о твоей полной неприкосновенности, и дал тебе полномочия на ревизию любого знатного дома. И я хочу знать, что именно ему нужно.
– Он просто выполняет условия мирного договора и проявляет содействие… – пробормотала я.
– Еще одно такое заявление, и тебе не понравится то, что я с тобой сделаю, – предупредила вампирша, подходя ближе, со зловещим прищуром на лице. Заметила, как ее верхняя губа подрагивает от ярости, приоткрывая оскал острых клыков. – Что же, – произнесла она, видя, что я по-прежнему упрямо молчу. – Я хотела с тобой по-хорошему. Как знаешь, прелесть моя, видимо, придется перейти к наглядному уроку.
Не успела я среагировать, как она в секунду оказалась возле меня, дернув на себя за руку. А для верности перехватила ладонью за шею. Повернула меня к одной из темных стен, сама же встала за моей спиной, продолжая удерживать на месте.
– А теперь смотри, – прошипела она мне на ухо, после чего стена перед нами стала медленно подсвечиваться, а затем и вовсе потеряла структуру, став прозрачной. – Интересно, правда? – ехидно уточнила вампирша. – Это прозрачное зеркало. Со стороны комнаты это обычная вещь, с другой – прозрачное стекло, стоит его только активировать, – хохотнула она, но я практически не обращала внимания на ее слова, так как прозрачное зеркало открыло для меня отвратительную картину, отчего воздух застрял в горле, вместе с навернувшимся комком тошноты.
– Ну, как? Нравится? Посмотри, – дернула она меня за подбородок, заставляя повернуться лицо к открывшейся картине. – Посмотри внимательно, что тебя может ждать, когда благосклонность моего муженька кончится, а со мной ты рассоришься.
Сквозь навернувшиеся слезы, смотрела как… стоящего на четвереньках, полностью обнаженного Кристиана с двух сторон зажали такие же голые братья Элиаде. Ион держался за мускулистые бедра моего друга и с ожесточением вбивался в них своим пахом, пока его младший брат – Александру, держа человеческого посла за волосы, одной рукой, входил в его рот на всю немалую длину, не щадя любовника. Лишь изредка отстраняясь, когда лицо моего друга краснело слишком сильно. Крису давали отдышаться, а после вновь насиловали его рот.
Закусив прокушенную губу, ощутила, как по лицу покатились слезы.
– Остановите это, – тихо произнесла я с мольбой в голосе. – Ваше Величество, прошу, остановите! Это же насилие! – запричитала я.
– Я так не думаю, – зло хохотнула Стефэния. – Он их Питомец.
Пока я вспоминала короткую справку от Дорина, обозначающую этот термин, Стефэния произнесла что-то на мертвом языке, и появился звук…
Тошнота стала более явственной, так как помимо стонов удовольствия двух вампиров, я услышала и протяжный стон Кристиана, в той редкой передышке, которую ему позволил Александру. С каждым мощным ударом бедер Иона, стоны Кристиана все нарастали, но были далеко не стонами боли, чего я боялась. Все еще до конца не веря в то, что вижу, я с ужасом заметила, как мой друг сам потянулся к младшему из братьев рукой, обхватил его торчащее достоинство, а после, заглядывая тому в глаза, принялся с энтузиазмом облизывать блестящую головку, играя с ней языком. Александру перехватил ладонь человека, и поднес его запястье к своему лицу, впившись в него зубами, продолжая входить в рот Кристиана, направляя его голову.
Сглотнула очередную подкатившую тошноту и мысленно порадовалась, что Стефания отключила и изображение, и звук, давая передышку и мне.
– Мужчины – просто омерзительные животные, – заметила она холодно и сейчас, после увиденного, я была с ней согласна. Стоило только представить себя на месте Кристиана…
Меня все-таки стошнило, и рвало с минуту, которую императрица терпеливо пережидала. Стоило мне выпрямиться, она даже любезно подала мне кусок ткани, который оторвала от своей, и без того, короткой сорочки. Но я благодарно приняла и старательно вытерла рот.