В Школе Магии Зарежья
Шрифт:
— Эй! Таур Аэссиниэль! Не симулируйте, теперь вы в рассудке! — позвала я. Ладмир без разговоров достал откуда-то изогнутую шпильку-отмычку и подсел ковыряться в оковах. — Некогда нам тут с вами, у нас еще один принц не спасенный есть! — трясти за плечи, нос или уши особу, про которую еще мои прабабки на ночь глядя мечтали, я посчитала неэтичным, поэтому просто отвесила сладко спящему эльфу, на губах которого заиграла нежная улыбка, смачную бляблу. Улыбка на мотнувшейся голове сменилась выражением безмерного удивления, перемежающегося яростью. Эльф распахнул прекрасные сапфировые глаза, окаймленные
— Кто вы?
— Друзья. Вас вот спасаем, — поведала я.
— А...? Но откуда? Это Лауривель вас прислала, да?
— Щ-щ-щ, — я приложила палец к губам. — Все потом. План такой. Вытаскиваем еще одного принца. Человека, — добавила я, упреждая вопрос, готовый сорваться с губ эльфа. — Потом, если получится, тузим одного нехорошего типа, с которым вы, наверное, знакомы. Не получится потузить — просто драпаем.
Эльф приподнялся на локте, пристально вглядываясь в лицо уткнувшегося носом в кандалы Ладмира.
— Радвари-имил?
— Просто Ладмир, Ар-Аэссиниэль. К вашим услугам, — кинув быстрый взгляд из-под ресниц, склонил голову Ладмир, совсем уткнувшись носом в замочную скважину, будто пробовал его в роли отмычки.
Я переводила сощуренный, полный подозрения взгляд с одного на другого.
— Вы что, знакомы?
— Щ-щ-щ, — передразнил Аэссиниэль и приставил к губам палец освобожденной руки. — Все потом.
— Ладно, — я пристально посмотрела эльфу в глаза по науке Труля Шлисовича, но он даже глазом не моргнул и лишь как-то болезненно дернул уголком идеально очерченных губ.
— Готово. — Ладмир легко выпрямился и отбросил хитроумную груду железа на ворох тряпья. Эльф поднялся, потирая запястья, я сочувствующе ему улыбнулась, припомнив скверные ощущения. Вообще, кстати, при ближайшем рассмотрении выглядел он не очень — впалые щеки, серые круги под глазами, волосы во многих местах скатались в пушистые толстые патлы, на подбородке — какая-то грязь. В общем, не эдельский таур — а мечта не только Тамарки, но и всех ее щеточек, расчесочек и многочисленных коробочек с косметикой.
Я осмотрела истерзанную дверь и пришла к неутешительному выводу:
— Да, представить все так, будто вы просто испарились, наверное, не выйдет.
Ладмир бесшумно повел нас дальше по лабиринту. Одна надежда была на него и его память, потому что я, как ни напрягала ум, как ни терла сосредоточенно переносицу, изменить свою девичью память на какой-нибудь другой ее подвид не смогла — для меня сии коридоры все были одинаковы.
Эльф тоже крался позади неслышно как мышка, заставляя меня время от времени нервно оглядываться из опаски потерять с трудом вызволенного пленника. Я одна производила больше шума, чем они двое, и чувствовала себя неуклюжим бероедом в гончарной лавке. А меж тем осторожность была не лишней. Принцевы апартаменты находились неподалеку от рабочего кабинета Мазвия, того самого, в котором была начертана злосчастная пентаграмма. Да и сам Мазвий вот-вот должен был явиться за пленниками, чтобы отвести их на заклание.
— Так, спрячьтесь пока тут, — Ладмир задвинул нас в темную нишу неподалеку, метнулся к двери, как хорек к курятнику и, неопределимо вынимая откуда-то изнутри из рукава отмычку, приник ухом к отверстию замка. Сам коридор был освещен факелом, поэтому отлично просматривался.
— Ну что? — выдохнула я.
— Там он, там, — почти беззвучно кивнул в нашу сторону Ладмир и приступил к вскрытию замка, после чего бесшумной тенью перетек внутрь. Я сделала шаг вслед за ним, но Аэссиниэль рукой непререкаемо задвинул меня обратно. Я гневно воззрилась на помеху, но таур лишь молча покачал головой, пришлось смириться с таким аргументом. Спустя какое-то время я начала нервничать и почувствовала, что эльф по соседству тоже напрягся, словно тугая тетива рекурведа.
— Я что-то слышал. Стой здесь, — еле слышно шепнул мне в ухо Аэссиниэль и прошмыгнул на мальчишник. В опустевшей нише стало неуютно. Тем более что я теперь тоже стала что-то такое слышать. Торопливые шорохи, словно чьи-то шаги. ШАГИ! МАЗВИЙ! Или демон? ДЕМОН! Ы-ы-ы, мамочки! От нетерпения я заплясала в нише, как застоявшийся в стойле жеребец, не зная, что предпринять. С одной стороны — ясно приказали стоять здесь, а с другой — надо что-то делать, как-то предупредить. Хотя у эльфов более тонкий слух, чем у людей. Наверное, именно эти шаги он услышал загодя до меня. Ну что они там так долго?!!
Я настороженно вслушивалась, шаги были уже совсем близко, и из-за поворота, оправдывая худшие ожидания, появился Мазвий. Он был еще не в балахоне, а в той черной одежде, в которой навещал нас с Ладмиром в камере. Другого такого неудачного момента, чтобы появиться из камеры, закинув руку Акимарха себе за плечо, Ладмир и Аэссиниэль выбрать не могли. Хотя они в любом случае оказывались меж двух огней — оставаться в камере было не менее опасно, возможно, они решили, что успеют скрыться и рискнули. Да кто и когда вообще разберет, что у этих мужиков на уме?!
Мазвий, увидев всех своих пленников сразу (почти всех: я скромно стояла в темной нише и внимания не привлекала) в неположенном месте, остолбенел с таким видом, словно держал по клетям лису на воротник и курицу на мясо, а тут увидел их на дворе, скалящих зубы и клювы, с топорами и дубьем в лапах и крыльях, и явно замысливших недоброе. Потом отмер, доставая палочку. Одновременно слабое эхо донесло дальний шорох когтей по полу. Я замерла, наблюдая, как Ладмир, обменявшись молниеносными кивками с Аэссиниэлем, рванулся вперед, а Аэссиниэль, не сговариваясь, взвалил на себя вялого Акимарха и, выхватив меня из ниши за запястье свободной рукой, стремительно побежал по коридору. В долю секунды я поняла бредовый план Ладмира по пожертвованию собой ради нашего спасения и встала, как это делает норовистая кобыла, стопорясь сразу на четыре ноги.
— Нет! — развернулась, вытянула свободную руку с пилиритовым браслетом на Мазвия и выпустила на него всю свою злобу, даже не осознавая до конца, что делаю — некогда было. — Да чтоб ты сдох, ирод!!!
Пространство искаженно перегнулось гранями силы, на манер смятого, как бумага, стекла. И вся эта ужасная по своей мощи стена ринулась вперед, сметая все на своем пути. Мазвия унесло в конец коридора и вдавило в стену, едва ли не раздавив как букашку. Он, конечно же, успел выставить перед собой какой-то щит, но что такое даже самый сильный щит против магической мощи государственного масштаба?