В Школе Магии Зарежья
Шрифт:
Меня гигантским рикошетом откинуло куда-то назад. По счастью приземлилась я на мягкое, оказавшееся аналогично поваленными отдачей тауром и принцем. Демона, на свою беду появившегося было из-за поворота, кувыркнуло и унесло вглубь коридоров огромной силы магическим ветром, высвободившимся от удара волны о стену, и еще долго кувыркало где-то в переходах, как осенний лист по пыльным дорогам. А мы слышали отраженное эхо удаляющегося воя и рыка, перемежающегося звуками ветра, не находящего себе выхода и гудящего потревоженным шмелем. К счастью, Ладмира задело только по касательной, потому что на тот момент он еще находился ближе ко мне, чем к Мазвию, и не на траектории силы.
Ладмир, вскочив на ноги, ошалело посмотрел на меня. Я так же на него. Затем диким
Вампир чуть потряс головой, словно вытряхивал из ушей воду, а после порывисто развернулся к Мазвию, который теперь находился намного дальше, чем ранее. Но, к сожалению, не настолько далеко — в мире ином — как мне бы того уже хотелось (хотя я вовсе не такая и кровожадная в обыденности! Я кровь не пью, я любуюсь ее растеканием... Шутка. Но лучше меня все-таки не злить, а то мало ли...). Злодей меж тем оказался не на шутку живуч и, хоть и валялся на полу сломанной куклой, пребывал в сознании и даже, чуть постанывая, совершал какие-то вялые телодвижения. Еле как достал из кармана какой-то мешочек, осыпал себя жестом крестьянина, сеющего зерно, гранулами темно-зеленого цвета, после чего потыкал в отбитые телеса волшебной палочкой и, повернув в нашу сторону голову, исчез прямо на наших глазах. То ли он заранее где-то настраивал приемник разового телепорта, то ли мы в очередной раз стали свидетелями новой магической технологии. Ладмир, кинувшийся, было, перехватить недобитого негодяя, разочарованно хлопнул ладонью о стену. Я, пользуясь временным затишьем, села приводить в чувство Акимарха.
Принц с немалым любопытством ощупал взглядом мое настоящее лицо и, судя по тому, что не закричал «Изыди, мракобесье отродье!» остался доволен (но я подозреваю, что по сравнению с маской, настраивающей на худшее, даже пучеглазая козья морда показалась бы милой). Однако, спустя секунду опустив взгляд, монарший сын подивился произошедшим с моим облачением метаморфозам и чудн очуть растянул губы и прикрыл глаза, разглядев мои обнародованные ноги, одна из которых сразу же не преминула топтануть пальчик на валяющейся расслабленно руке. Немного отошедший от произошедшего принц немедленно подгреб под себя руки и, наверное — на всякий случай, еще и ноги, и сел. После чего прослушал краткий курс по происходящим нынче событиям, я взбодрила всех напоминанием, что Мазвий сызнова где-то на свободе и неизвестно на что еще сподобится. Все с готовностью подскочили на ноги, а Аэссиниэль, посекретничавши с Ладмиром, повел нас, как он это назвал, «к выходу».
Путь этот был не сильно тернист, скорее коридорист и извилист. Мы с Акимархом, будто цыплячий выводок на выгуле, следовали за нашими «квочками».
Ладмир и Аэссиниэль, словно налетев на невидимую стену, остановились, не добежав до порога. Я с размаху тюкнулась носом в спину эльфа. Акимарх же ловко умудрился затормозить. Я попыталась заглянуть вперед и норовила юрким ужом просунуть вперед голову то так, то эдак, то почти у пола, но то таур, то Ладмир, то и дело задвигали меня обратно. Мы примчались к знакомой уже пещере с алтарями. Тем более странно было видеть ее целой и еще не порушенной нами в будущем. Остекленевший кридой занимал отведенное ему место третьей жертвы. А по часовой стрелке от одной белокаменной статуи к другой, переходил, с трудом подволакивая правую ногу, побитый жизнью и мной Мазвий. Он стоял к нам спиной и, казалось, был полностью поглощен свои делом. Проводил у каждой горгульи определенное небольшое количество времени, бормоча что-то и поводя сжатой в кулак рукой, а затем нацеливался на следующую. От тех изваяний, что подверглись его воздействию, начинали тянуться вверх странные белесые сущности, оформленные невнятными овальными пятнами тумана, с аршин в поперечнике.
— О нет, если он лишит их оболочки, тогда нам не унести ног! — с отчаяньем на лице отозвался Ладмир. — Без заключения в статичное тело они теряют направление приложения и действуют на все, что вокруг них. И на всех. Против их воздействия существовал один артефакт, но он давно утерян, и теперь я начинаю понимать, кто им все это время обладал. С помощью амулета можно направлять их действие на конкретный объект и вообще управлять ими. Хотя я догадываюсь, на кого он науськивает их теперь. Возможно, Мазвий даже наловчился делать это без введения их в оседлость.
— Кто они такие? — цепенея от нарастающей боязни, прошептала я.
— Они сущности, порождения той пещеры, где мы с тобой побывали. Они подчиняют волю. Ритиэкри. Так их называли древние племена. Здесь есть обход? — последний вопрос он задал пристально вглядывающемуся в пещеру Аэссиниэлю. Тот помотал головой:
— Туда, куда я вас веду — нет. Во всяком случае, я не знаю, а блуждать... — он не договорил и сжал губы: — Попробуем прорваться на тот конец, может, успеем. Акимарх, сможешь сделать прикрытие от колдуна, какой-нибудь щит?
Тот кивнул.
Эльф схватил меня за руку (видимо, Ладмир ввел для наших новых знакомых моду нянькаться со мной, как с малым дитем). На месте третьего алтаря меж тем, начал рычать, постепенно приходя в себя и подтверждая догадку Ладмира, кридой. Получается, именно этих ритиэкри Мазвий использовал, чтобы обездвижить нечувствительного к магии полудемона, и в прошлый раз мы его освободили тем, что порушили пару статуй, этим самым ослабив воздействие на него. Я, помня, чем такое пробуждение заканчивается, приглушенно пискнула.
Правда, признаться, тогда я ничего белого и мутного не заметила, разве что показалось, что одна статуя глаз скосила, да еще после одна крыльями передернула. Хотя, наверное, это меня краем зацепило их воздействие на разум — отсюда и галлюцинации.
Мы осторожными перебежками двинулись к противоположному тоннелю через всю пещеру, не сводя глаз с Мазвия. Акимарх сплел между нами и им плоский крупномасштабный щит и передвигал его вдоль нашего маршрута. Мазвий обернулся и молча прожег нас взглядом. Он стоял кособоко, нос был сломан, половины лица было не разглядеть под кровоподтеками. Борода слиплась паклей от натекшей крови. Но, несмотря на видимые и незаметные глазу травмы, его губы дрогнули, и он с детской непосредственностью оскалился характерной улыбкой сумасшедшего. Пара зубов в его рту явно отсутствовала. И тут я к своему ужасу почувствовала, что меня перестают слушаться ноги. Я запнулась раз, другой, потом просто повисла на плече таура. Пару шагов он протащил меня волоком на себе, но вскоре и сам стал медленнее, вдумчивее переставлять стопы. Я ощущала, как сверху вниз превращаюсь в статую и не могу ничего поделать. По соседству с вампиром и принцем творилось нечто схожее.
— Я еще так молода! — в панике высказалась я.
— Акимарх! — эльф и Ладмир с надеждой повернули доныне не оцепеневшие головы и части торса в сторону принца. Я молила только об одном — чтобы магические способности еще подчинялись Акимарху.
Акимарх, не изобретая колеса, послал свой щит движущейся стеной на Мазвия. Несчастного злодея, у которого явно после предыдущей травмы замедлилась реакция на происходящие события, по второму разу расплющило об стену. Даже я поморщилась, поняв как ему сейчас несладко. Щит добросовестно прогнулся, пропечатав каждый кусочек вогнутой стены и всего, что к ней отнесло. Мазвий кулем обвалился со стены на пол с хрипами, стоном и кашлем. Но, к сожалению, на высвобожденных и по-собачьи покорных Мазвию духов это не повлияло, то ли их владетель не утратил контроля.