В Шторме
Шрифт:
Он понимал, что играл в опасную игру, рискуя собственной жизнью - и именно поэтому он должен был установить абсолютно полный контроль над этим джедаем.
Палпатин толкал и подгонял его к Тьме, зная, что в момент, когда мальчишка уступит, он будет владеть несравнимой мощью. Мощью, которая так легко может направиться на его нового Мастера.
Таков был путь Темной Стороны – Палпатин был научен этому на личном опыте, пройдя жесткий урок со своим собственным Мастером. Но теперь, со Скайуокером, риск был десятикратен, потому
Так должно было стать еще с его отцом - но тогда невероятный потенциал пострадал из-за ослабленного тела.
С ребенком Вейдера будет по-другому; Палпатин будет обладать этой мощью, управлять и направлять ее так, как считает нужным. Сама мысль об этом вызывала головокружение, а дикий, изнуряющий страх в его черном сердце толкал к получению полного контроля над душой и разумом джедая.
Да, страх. Прошло так много времени с тех пор, как он ощущал его. Но здесь, перед этим существом, буквально пульсирующим мощью, он вновь испытывал резкий вкус кислоты в горле, и именно это заставляло его чувствовать себя живым. И чем больше он боялся, тем больше был ведом и вдохновлен жаждой обладать этим источником.
Он ощущал эту мощь внутри своего джедая - как нарастающее и взывающее об освобождении давление.
Еще немного. Нажать чуть сильнее.
Он снова присел, поднимая за подбородок окровавленное лицо Скайуокера, слыша частое рваное дыхание:
– Где твои силы, друг мой? Где теперь твоя железная воля?
Мальчишка был тихим, оцепенелым от истощения.
– У тебя больше ничего не осталось? Это все твои убеждения? Как легко рушатся твои принципы.
По-прежнему мальчишка был тих, не пытаясь даже отодвинуться, когда Палпатин, убрав руку с лица, провел бледными пальцами по его темным и спутанным от крови волосам, голова лишь обессилено свесилась на грудь.
В течение долгих секунд Палпатин ощущал барахтанье Скайуокера в безнадежном отчаянии, прежде чем упрямая и непокорная воля подняла упавшую голову. Палпатин только улыбнулся, демонстрируя желтые зубы на фоне пепельной кожи.
– Конец не за горами. Осталось немного, - очень уверенно обещал он и снова провел длинными пальцами по волосам джедая, царапая ногтями кожу и затем крепко схватывая их в кулак.
– Ты чувствуешь это? Мы пойдем вперед?
Он склонился близко к своему пленнику, шепча и задевая дыханием его кровоточащую кожу:
– Теперь начинается истинное испытание, друг мой, - потому что я даже еще не начал ломать тебя. Я еще не начал рвать тебя по частям. Твой худший кошмар, воющий в ночах - ничто - бледное, блеклое сравнение с тем, что случится здесь, в этой комнате. И ты не сможешь проснуться от этого, не сможешь получить никакой передышки. Я не показал тебе и доли мощи, которую обрушу на тебя - того, что я готов сделать, чтобы освободить тебя. Не сдавайся еще, джедай - борьба только началась.
– Удерживая голову мальчишки, чтобы она не упала, он спросил: - Чего ты боишься, джедай? Что ты видишь в темноте, когда приходят твои демоны?
Грудь Люка напряглась в попытке собраться с
– Вы закончили?
– выплюнул он, обретя в гневе голос и беря там же слова и мысли.
Палпатин смотрел на него в злорадной тишине, желтыми пылающими глазами.
Холодные, как лед глаза Люка сузились в ответ, и тихий ломаный голос, наделенный однако силой и убеждением, пленил внимание Палпатина:
– Я знаю… понимаю, что вы делаете. И знаю причину. Потому что я тоже вижу вас - я вижу вас. И знаю то, что видите вы - вашего демона в темноте. Он преследовал вас, часто преследовал с тех пор, как вы получили власть, и он до сих пор подкрадывается к вам. Всё, что вы сделали, должно было сдерживать и контролировать его - всё. Вы потратили целую жизнь, строя стены внутри стен, чтобы защититься от него. Вы потратили впустую десятилетия, поднимая укрепления и пытаясь сделать себя полностью неприступным… но есть одна крошечная искра сомнения в вашем разуме, и она пылает в вашей душе, воя во тьме ночей… Потому что ничто не смогло остановить вашего демона - ничто. Даже вы. Я знаю, что вы видите в темноте, потому что это горит в вашем взгляде, когда вы смотрите мне в глаза. Я знаю, кого вы видите, когда приходит ваш демон… Я знаю, что это - я.
Глава 17 (3)
Палпатин шел по пустым коридорам тюремного уровня, специально оборудованным для заключения его джедая. Двенадцать алых гвардейцев, оставивших вместе с ним камеру, следовали за ним на почтительном расстоянии. Он ощущал их чувства: жестокость и безразличие к боли, которую они причиняли по его команде.
Он оставался с джедаем около часа, насмехаясь и язвя, понукая и провоцируя, пока мальчишка не стал слишком изнуренным и оцепенелым, чтобы просто пытаться слушать его или как-то отвечать. Тогда, как обычно, охранники вошли внутрь и выбили из него то немногое сознание, что еще оставалось.
Через несколько часов, прежде чем мальчишка сможет отдохнуть, Палпатин вернется и начнет снова. С охранниками, ждущими своего выхода. И потом, возможно, еще один раз вечером - или на рассвете.
Или, может, он просто скажет ему, что вернется сегодня и оставит ждать…
Проницательные обвинения Скайуокера, мстительно бросаемые им теперь каждый день против того, кто ранил и мучил его, приносили Палпатину и удовлетворение, и беспокойство. Поскольку в мальчишке происходили перемены - его оскорбительные нападки стали более резкими, более острыми, нацеленными с холодной точностью, враждебностью и злостью. Это были больше не импульсивные вспышки, а подлинные, серьезные угрозы.
И снова Мастер ситхов знал, что должен идти по тонкой грани; он должен контролировать джедая, не душа при этом его неистовый гнев - который никак нельзя было нацеливать на себя. И так как Вейдер отсутствовал, выбор пал на ничего неподозревающих гвардейцев, ставших главным орудием наказания отчаявшегося мальчишки - питая тем самым его возмущение, его гнев, его огонь - концентрируя все на одном источнике.
Поскольку уже скоро эти чувства перерастут в ярость…