В схватках с врагом
Шрифт:
Этой личностью пришлось заниматься дольше, чтобы узнать, не стоит ли кто и за его спиной. Уйти от ареста ему не удалось.
Личные документы задержанного оказались подделанными. Меняя показания, он называл себя разными вымышленными фамилиями, но по отпечаткам пальцев удалось установить подлинную личность гражданина Яламова.
В октябре 1941 года в бою под Вязьмой, он симулировал ранение («самострел»), а затем сдался в плен немцам и согласился пойти в разведывательную школу, и уже весной 1942 года он был задержан регулировщиком на одном из дорожных перекрестков. Подвели экипировка, шпионские средства снаряжения.
Затем трибунал,
Планам предателя не суждено было сбыться. Работа чекистов при поддержке и помощи советских людей положила конец подлой деятельности врага. Все виновные получили по заслугам. Суровое наказание понес и Еремин.
Ветров, оказавший активную помощь в розыске документов, к уголовной ответственности привлечен не был.
Школьнику Александру Добровольскому и Феде в торжественной обстановке вручили награды — именные часы с надписью: «За помощь в работе органов государственной безопасности».
Могущество Советских Вооруженных Сил, уверенность нашего народа в военном превосходстве над любым агрессором порождают подчас у отдельных советских граждан чувство самоуспокоенности и беспечности: мы сильны, и нам, мол, все нипочем! Мы действительно сильны, но успокоенность может причинить немало вреда. Нельзя забывать: враг не дремлет!
ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Д. Смирнов
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1958 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе против фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны, присвоено звание Героя Советского Союза руководителю Обольской подпольной комсомольской организации Ефросинье Зеньковой и, посмертно, члену организации Зинаиде Портновой. Пятнадцать участников этой организации награждены орденами, из них двенадцать посмертно.
Гитлеровской разведке удалось выследить подпольщиков при непосредственном участии начальника обольского гарнизона полиции Н. А. Эккерта. Комсомольцы погибли геройской смертью.
В станционном поселке Оболь Сиротинского района Витебской области жил Николай Эккерт. Отец его, некогда зажиточный хозяин, все пропил и умер, а мать с горя повесилась. Воспитывался Николай у родственников и, хотя его никто не обижал, рос парнем угрюмым, нелюдимым. Выучился на тракториста, зарабатывал хорошо, но письма, получаемые от богатой тетушки из буржуазной Латвии, в которых она как бы между прочим иногда писала, что хозяевам, таким, как она, живется вольготно, оставляли в его сознании след. «Вот так бы пожить — в своем хозяйстве, со своим трактором, хорошим скотным двором и батраками!..» — думал он иногда, вспоминая хозяйство отца.
Эти мысли вызывали у него чувство злобы и ненависти по отношению к тем порядкам,
…Наступила осень 1941 года. Гитлеровские оккупанты пришли на землю Советской Белоруссии. В самом Оболи расположились эсэсовские части. Ушли в партизаны местные коммунисты, комсомольцы, советские активисты. Кое-кто остался по заданию партийных органов, подвергая себя смертельной опасности, но Николай Эккерт остался по личному желанию. И когда фашисты начали создавать полицию, в которую вербовали уголовников, карьеристов, морально неустойчивых людей, пошел туда и он.
Вскоре последовали доказательства его «верности» третьему рейху: были расстреляны председатель колхоза Е. Е. Барсуков, председатель сельского Совета В. А. Алексеев с женой. Поимкой этих людей и расстрелом руководил их односельчанин, надевший полицейскую повязку, — Николай Эккерт. Было время, когда эти люди проявили отеческую заботу о сироте, помогли ему окончить курсы механизаторов, стать трактористом. А он за все доброе, за все человеческое отплатил им черной неблагодарностью.
Усердием и исполнительностью Эккерта фашисты были довольны, не так-то просто было найти выродка, готового на все. По представлению местных руководителей службы безопасности (СД) его назначили начальником обольской полиции.
Так начиналась карьера предателя и карателя. Вскоре ему удалось схватить коммуниста Павла Акуционка, только что возвратившегося из партизанского отряда, куда он доставил гранаты и патроны. Эккерт давно и хорошо знал этого человека, принципиального и требовательного, особенно когда речь шла о работе колхоза, и предатель внес его в список, который передал эсэсовцам. Акуционок и его жена с грудным ребенком на руках были расстреляны на околице деревни Оболонье.
Став на путь измены, Эккерт уже не мог остановиться: сам вешал приговоренных к смерти, участвовал в расстрелах и все это делал с хладнокровием, которое неизменно вызывало похвалы со стороны эсэсовцев.
Уничтожались не только отдельные лица, но и целые деревни. У деревни Барсуки начальник полиции Эккерт и комендант Криванек имели столкновение с местными жителями и за это решили уничтожить деревню. Сначала деревня была разграблена. Фашисты и полицаи врывались в хаты и забирали вещи, продукты. Затем обливали дома бензином и поджигали. В дом Эмилии Оболиной они согнали около сорока человек, мужчин и женщин, стариков и детей, закрыли дверь на засов и подожгли. Тех, кому удавалось вырваться из огненной клетки, фашисты и полицаи расстреливали или бросали назад в огонь, и пример подавал сам начальник полиции Н. Эккерт. В живых остались только маленькая девочка Катя Елисеенко и колхозница Наталья Щербакова. От деревни Барсуки остались груды развалин и пепел, а в Оболь потянулся длинный обоз с награбленным.
Гитлеровцы готовили «решающий» удар по советским войскам на Курской дуге и для этого подтягивали к фронту технику, которая шла через станцию Оболь. И вдруг единственная оставшаяся водокачка на участке Двинск — Витебск взлетела на воздух. Замерли десятки железнодорожных составов, и наши штурмовики стали наносить по ним удары.
Водокачку взорвали участники подпольной комсомольской организации. Они собирали сведения о передвижении фашистских войск и передавали партизанам. Это они обнаружили танки, направляемые на фронт и замаскированные под тюками прессованного сена. Вскоре эти танки загорелись… «от паровозной искры».