В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945
Шрифт:
На следующий день мы приветствовали прибытие 75-миллиметрового ПТО и его расчета. Получив орудие, мы испытали огромное облегчение, потому что иначе у нас не было бы эффективной защиты от советской брони, расположившейся напротив нас. Вновь я оказался у давно забытого противотанкового орудия и, знакомясь с пушкой, поговорил с ее расчетом. Мы аккуратно установили пушку и залегли в ожидании, но ни один танк не появился перед нами в роли цели.
На следующий день перешли через мост, построенный из надувных лодок и переброшенный через приток, который отделял нас от III батальона. Враг заметил прибытие подкреплений и попытался выдвинуться со своими танками, два из которых стали жертвой нашего 75-миллиметрового
Ночью два танка с пехотой, облепившей броню, прорвались через окопы, занятые Шмидтом. Некоторые наши роты были сброшены со своих позиций, и я контратаковал с резервом, состоявшим из усиленного саперного взвода 437-го полка. Мы пробились до небольшой ложбины в 150 метрах от того места в окопах, где русские осуществили прорыв. Отобрав два отделения для контратаки, остальным, то есть примерно шестидесяти солдатам, я приказал залечь в ложбине примерно в 200 метрах позади нас. План состоял в том, чтобы с целью сокращения потерь взять в первоначальную атаку как можно меньше людей. Остальные должны были последовать за нами после нашего первого удара.
По заранее обговоренному световому сигналу передовые наблюдатели передали нашей артиллерии приказ открыть огонь, и через несколько секунд наши снаряды уже молотили землю в 30—50 метрах впереди нас. Как только разрывы переместились вперед и покрыли вражескую систему окопов, мы продвинулись вперед и вскоре попали под спорадический огонь русских. Где-то совсем рядом с нами из замаскированного окопа начал стрелять автомат, и одного из пулеметчиков ранило в плечо.
Уже не теряя времени, мы бросились в атаку на вражеские позиции, стреляя в упор и забрасывая окопы гранатами. Я бросился к краю окопа менее чем в метре подо мной, из которого отчетливо доносились приглушенные голоса русских, где они притаились в темноте. Со страхом сидя в своем окопе, они не осмелились выглянуть за бруствер, а иначе они бы просто затащили меня в свой окоп. С колотящимся сердцем я выдернул чеки с двух ручных гранат и подождал до последней секунды перед тем, как катнуть их через бруствер в окоп подо мной.
Гранаты взорвались, подняв облако пыли и дыма, и, выставив пистолет под краем окопа, я выстрелил несколько раз в невидимые цели. Раздались крики раненых врагов, и я скатился в окоп, упав прямо на раненого русского. Крикнул солдатам приказ следовать за мной, и Шорх ворвался в окоп, прикрывая наш левый фланг, стреляя очередями с бедра из своего «MG-42».
Зепп, Гумперт и другие ринулись за мной в окопы русских. С нашего места нам была видна группа русских справа, которые вскочили с земли и опрометью бросились вдоль окопов сквозь наш огонь далее в тыл, к танку, зловеще притаившемуся в темноте. Его силуэт был виден на фоне вспышек наших рвущихся артиллерийских снарядов. В течение нескольких минут русские были выбиты из окопов, и некоторые из них стали искать убежище в овраге. После того как мы перегруппировались и приготовились к контратаке, Зепп Штурм взял связку гранат и, побежав к краю окопов, дернул шнуры и швырнул гранаты в овраг одну за другой. Русские оставили позади себя несколько убитых и раненых, а мы взяли двенадцать пленных.
После этой атаки нашей маленькой группы русские утратили инициативу и в течение последующих дней уже не проявляли намерения атаковать. Я немедленно представил Зеппа Штурма к награждению Железным крестом, и эта награда была ему вручена на следующее утро командиром полка.
14 ноября 132-ю пехотную дивизию в ее секторе фронта Кусинки сменили части 92-й пехотной дивизии и 12-й авиаполевой дивизии. А нас по железной дороге перебросили в армейскую группу Лоха на укрепление фронта к западу от Невеля возле Пустошки.
В
Было намечено, что 132-я пехотная дивизия будет атаковать в западном направлении с позиций к югу от озера Неведро для поддержки наступления 16-й армии в конце ноября. Это наступление планировалось с целью окружения советских войск, которые прорвались к югу от Пустошки. Это наступление, в результате которого была бы очищена жизненно важная трасса Щеглово – Лопатово, с использованием 436-го гренадерского полка и частей 16-го и 9-го полицейских полков, было намечено на 29 ноября. Перед лицом превосходящего по силам противника части продвигались к намеченным целям (Васильевка, Пустки и высота 192.7), но из-за тяжелых потерь, понесенных в предыдущие месяцы, когда взамен не было получено ничего, наступление заглохло.
Второе наступление планировалось на 10 декабря после завершения строительства другой линии снабжения, доходящей до районов Идрицы, железнодорожной станции Нищая, Люши и Лопатова. Для возобновляющихся атак дивизия намечала использовать 436-й и 174-й гренадерские полки. Однако планы эти так и не осуществились, потому что дивизия была передана в боевую группу Вагнера и вместе с 3-й эстонской добровольческой бригадой СС и латвийским полицейским полком из Риги получила задачу усиления сектора между Дриссой и озером Ясным. Ожидалось, что вражеское наступление из района Невеля пойдет через этот сектор и что враг ударит в направлении Полоцка. Эта ожидавшаяся атака угрожала всему правому флангу группы армий «Север».
Новый сектор дивизии, простиравшийся на 50 километров, до января оставался спокойным, за исключением мелких стычек разведгрупп. Все эти недели части усиленно трудились, укрепляя и строя оборонительные сооружения, дороги и мосты. Из-за роста партизанской активности в густых лесах, которыми так отличается Северная Россия, из тыловых районов было эвакуировано все гражданское население.
12 января 1944 г. враг нанес ожидавшийся удар. В первые дни нового года вражеская активность наблюдалась в районах озер Нещедрое, Ясное и Неведро. Советы атаковали в северо-западном направлении, имея целью освобождение Идрицы в северной части дивизионного сектора.
Враг быстро добился успеха на позициях, слабо обороняемых иностранными соединениями и полицейскими частями, и прорвался к Пустой, озерам Могилино и Свибло. Латвийский полицейский полк из Риги, действуя дальше на юг между озерами Ясным и Гусином, смог образовать заградительный рубеж по линии Пушарица – Избища – Сагатья – Шулятино – Дятлы. Вечером 12 января советское наступление было остановлено, и полицейский полк укрепил свои позиции, получив помощь техникой и людьми со стороны 132-й пехотной дивизии.
14 января дивизия получила приказ от 16-й армии вступить в бой с противником, прорвавшимся на линии от южной окраины Дуброва до Александрова. Эта атака началась в 20.00 и несколько сдержала врага. 15 января в 6.30 враг нанес контрудар силами восьми-девяти батальонов по нашему слабому сектору, который сейчас оборонялся тремя недоукомплектованными ротами. Вражеские войска при мощной поддержке авиации, артиллерии и множества гвардейских минометов нанесли удар по линии Пушарица – Избища – Сагатья – Шулятино – Подберезье. Местные прорывы в районе Пушарицы, Сагатьи и Шулятина были остановлены контратаками, а в районе к северу от Чайки и Люши произошло тяжелое сражение, переходящее в ближний бой, в котором полевая артиллерия вела огонь прямой наводкой.