В созвездии трапеции (сборник)
Шрифт:
— Ну вот что, мальчики! — отстраняя братьев, решительно произносит тогда Маша. — Не будем больше хитрить! Давайте-ка расскажем все. Но вы не думайте, Ирина Михайловна, что я контрольной аппаратуры Ильи Андреевича испугалась, — просто противно притворяться, будто мы ничего не замечаем. А приборы его, может быть, даже и не обнаружат тут ничего. Но если обнаружат, то в таких размерах, которые не обязательно ведь должны быть ощутимыми для нас.
— Однако вы все-таки ощутили это?
— Да, но совершенно случайно! — оживленно восклицает
— Действительно, все теперь учтено, — подтверждает Маша. — Уж поверьте мне, Ирина Михайловна! Вы же знаете, как я вас уважаю, разве стану причинять вам неприятности? А если сообщить об этом дирекции, непременно найдутся перестраховщики, которые запретят нам репетиции.
— А ведь у нас премьера на носу! — горячо поддерживает Машу Сергей.
— Но что же вы предлагаете?
— Ничего. Пусть будет, как было.
— Значит, нужно сделать вид, что вы мне ничего не рассказывали и я будто бы ничего не знаю?
— Нет, зачем же? Вы сообщите Илье Андреевичу, что нестабильность антигравитационного поля мы заметили, но сумели к этому приспособиться. Оно ведь так и есть на самом деле. Зачем же тогда поднимать переполох в дирекции цирка? А пока мы будем репетировать наш номер, Илья Андреевич успеет установить причину нестабильности этого поля.
Илья с нетерпением ждет прихода матери. Он даже из института ушел пораньше. Ходит теперь по квартире из угла в угол, то и дело поглядывая в окно. Но вот наконец и Ирина Михайловна.
— Ну как, мама? — бросается он к ней навстречу.
— А ты чего так нервничаешь? Сам же говорил, что это им ничем не грозит.
— Я не могу не нервничать, потому что мы ничего точно не знаем… Ну, а у них-то как же? Почувствовали они нестабильность антигравитации?
Ирина Михайловна с особенным вниманием присматривалась сегодня к работе Зарницыных, но так ничего и не заметила. У них все было очень слаженно и безукоризненно четко. Да и страховка, предусмотренная ими на всякий случай, казалась безупречной.
Конечно, они очень отважны, но и благоразумны тоже. Особенно Маша. Пока за них можно не бояться, ну, а если нестабильность вдруг возрастет?
— А не может эта нестабильность увеличиться? — спрашивает она сына.
— Почему ты все расспрашиваешь меня, а сама не ответила еще на мой вопрос? — настораживается Илья. — У них, значит, что-то неладно?
— Все ладно пока, — успокаивает его Ирина Михайловна. — Они заметили неустойчивость антигравитационного поля, но нашли надежный способ страховки. А не может она возрасти?
— Не думаю, не думаю… — не очень уверенно говорит Илья. — Нет к тому никаких оснований. Все наше внимание сосредоточено теперь
К Юре Елецкому Маша заходит теперь почти каждый день. Это становится для нее настоящей потребностью. С ним ей хорошо. Она рассказывает ему обо всем, что происходит в цирке, а он молча слушает и все рисует. То одни ее глаза, то прическу, то только шею и подбородок.
Сегодня она к нему совсем ненадолго. Успевает лишь сообщить новости. Очень хочется рассказать и о своих тревогах, но Юру не следует волновать. А тревожиться есть из-за чего. Опять сорвалась она сегодня… Хорошо еще, что в отсутствие Ирины Михайловны.
Сегодня, однако, она даже рада своему падению. Оно уже не было таким неожиданным, как в тот раз. Задним сальто Маша затормозила свой полет и сумела остаться в зоне манежа. Расчет ее братьез оправдался, значит. Гравитационное поле действительно восстанавливается до нормы лишь на мгновение, а затем снова ослабевает, уменьшая вес гимнастов. Это делает падение более плавным, нужно только не улетать за пределы манежа.
От Юры Маша, как всегда, идет пешком до метро. Но едва она отходит метров сто от его дома, как кто-то берет ее сзади за локоть. Маша испуганно оборачивается и видит самодовольно улыбающуюся физиономию Холопова.
— Наконец-то я встретил вас одну, Машенька! — обрадованно восклицает он. — .Очень нужно с вами поговорить. А там, — кивает он на дом Елецкого, — все равно разговор этот не смог бы состояться.
Брезгливо отстранив его руку, Маша холодно произносит:
— Я очень спешу. Поговорим лучше как-нибудь в другой раз.
— Я не отниму у вас много времени. Мы по пути будем разговаривать. Вы ведь в метро? Вот и отлично. Я же понимаю, что эти типы настроили вас против меня…
— Ах, никто меня против вас не настраивал! — сердится Маша. — Я и сама во всем разбираюсь.
— Ну хорошо, хорошо, не будем ссориться. Я не собираюсь вам в любви объясняться. У меня к вам деловое предложение. У нас на студии идет сейчас подготовка фильма из цирковой жизни, а у меня с режиссером отличные отношения, и я мог бы…
— Нет, спасибо! — не дает ему договорить Маша. — Для кино я недостаточно фотогенична.
— Не торопитесь отказываться, Машенька! — снова пытается схватить ее за локоть Холопов. — Это будет грандиозный фильм. Похлеще александровского «Цирка». А вам могут дать роль главной героини, знаменитой воздушной гимнастки. И мальчиков ваших тоже можно будет пристроить…
— Да не надо нас никуда пристраивать! И что за забота такая то о Юре с Антоном, а теперь уже и о нас?
— А что же в этом удивительного? Почему не помочь старым друзьям? Я ведь совершенно бескорыстно…
— С каких это пор стали мы вашими друзьями? И потом, зачем нам все это? Мы вполне довольны нашей работой в цирке. Особенно новым номером, который готовим…