В стране драконов и сказочных птиц
Шрифт:
Рассчитанная на год экспедиция требовала массу денег: оплата самолета до Перу и Эквадора, затем фрахт морского судна с командой и горючим. Я уж не говорю о материалах и аппаратуре для съемок, проявления, монтажа и дублирования. А еще заработная плата сотрудникам и страховка.
Обычно "Один" был нашим плавучим домом. Но иногда мы ставили на берегу палатку, особенно, если высаживаться было трудно и предстояли долгие и трудные переходы к месту съемок в глубине острова.
Отправляясь в поход по раскаленным, хрупким и острым лавовым камням, устилающим острова, нужно запастись несколькими парами обуви. Помимо необходимого снаряжения приходилось тащить с собой запас продовольствия и питьевую воду. Из-за адской жары каждому требовалось на день до 10 литров.
Где взять столько денег? И как вообще организуются такие экспедиции? Поводом был столетний юбилей со дня опубликования Чарлзом Дарвином его основополагающей, потрясшей весь ученый мир книги "Происхождение видов". Ведь именно на Галапагосских островах молодой исследователь собрал в свое время убедительный материал для книги, появившейся в свет значительно позже. Оригинальные сообщения к юбилею готовили не только научные, но и крупнейшие иллюстрированные журналы мира - "Лайф" и "Пари-матч". Вспомнив о редкостном животном мире Галапагосских островов, они заинтересовались и новыми исследованиями. ЮНЕСКО, считая дело сохранения животных от разрушающего воздействия наступающей цивилизации одной из важнейших задач сегодняшнего дня, послала на Галапагосы экспедицию. Среди ее участников был и мой старинный друг Эйбль-Эйбесфельдт, один из ближайших сотрудников известного этолога профессора Конрада Лоренца. Лоренц руководил Институтом физиологии поведения, который теперь находится в Зеевизене, около Штарнберга в Верхней Баварии. В институте Лоренца мы с доктором Эйблем сняли несколько фильмов. Я слышал его захватывающие рассказы, видел фотографии и был совершенно ими пленен.
Безусловно, были нужны подробные кинодокументы о Галапагосах, о тропических лесах на побережье Эквадора, о замечательных птичьих базарах у побережья Перу и Эквадора. Нужно было показать миллионам любителей природы удивительную жизнь обитателей зачарованных островов. Мой энтузиазм разделял и Мюнхенский институт научных и учебных фильмов, где я проработал 12 лет, и Гёттингенский институт научных фильмов. Грандиозный план поддержали также телевидение ФРГ и телевизионная программа естественно - исторического отдела Британской радиовещательной корпорации (Би-Би-Си). Но я был твердо убежден, что такая длительная и дорогостоящая экспедиция может и должна параллельно с телевизионными фильмами снять полнометражный документальный кинофильм. Однако это противоречило правилам Мюнхенского института, запрещавшим выпуск коммерческих фильмов. Мои далеко идущие планы можно было реализовать, только получив отпуск в институте на время экспедиции и работы над фильмом. Такая проблема уже вставала несколько лет назад, когда по поручению бельгийского королевского дома я снимал "Хозяев девственного леса". Опять приходилось выбирать - то ли избавиться от материального риска, оставаясь сотрудником института и отказавшись от создания фильма, о котором я так мечтал, то ли взять на себя всю финансовую ответственность.
Оба варианта имели, на мой взгляд, одинаково большие достоинства и недостатки. Снимая фильм о животных, никогда нельзя точно предусмотреть, сколько времени и средств он потребует. Тема должна быть подана так, чтобы вызвать интерес у широкой публики. Дома за письменным столом нельзя предугадать все трудности, которые могут встретиться на месте. Ведь собственных знаний никогда не заменят письменные и устные сообщения об интересующем вас уголке Земли. Что делать, если там, на краю света вдруг заболеют сотрудники или откажет техника? На Галапагосах мне пришлось бы очень долго дожидаться, пока прибудет новый помощник или замена поврежденной кинокамере. И можно потерять целый год - ведь поведение большинства животных строго расписано по сезонам. Если, например, окажутся пропущенными какие-то важные сцены в ходе съемок строительства гнезда или в ритуале ухаживания брачных партнеров, то довести съемки до конца можно будет лишь в следующем году.
Дикие животные Галапагосских островов не знают страха. С незапамятных времен у них не было естественных врагов. Даже когда я рассматривал маленького пеликана, родители птенца оставались в гнезде.
Обычно хищные птицы повсюду избегают близости человека, но здесь, на Ноевом ковчеге, галапагосский сарыч, каракара, позволяет трогать себя.
Когда-то бакланы самостоятельно добрались до Галапагосских островов, преодолев путь в 1000 километров. За сотни тысяч лет жизни без соседей-хищников они разучились летать. Их крылья редуцировались
Умудренные опытом друзья предостерегающе поднимали палец и напоминали, что я уже не раз значительно превышал сметы. До сих пор бремя расходов несли заказчики, теперь же все ляжет на мои плечи. Немало дней и ночей промучился я в поисках верного решения и все же пришел к выводу, что пора брать дело в свои руки и начинать самостоятельно выпускать биологические документальные фильмы. И никогда потом не пожалел об этом. Экспедиция на Галапагосские острова, в девственные леса Эквадора и на острова гуано у перуанского побережья была рассчитана на 12 месяцев. Огромной радостью и неоценимой помощью было для меня трехмесячное участие в нашем предприятии доктора Эйбля. Он уже провел две экспедиции на борту "Ксарифы" под руководством Ганса Гасса. Имея опыт погружений в водах архипелага, Эйбль брал на себя большую часть подводных съемок.
Итак, мы были прекрасно вооружены во всех отношениях.
Фаэтон, похожий на изящную крачку, пользовался в старые времена большим почтением у мореплавателей, так как показывал им дорогу к неизвестным берегам. Говорят, что и Колумба привел к первому острову Нового Света фаэтон.
Там, где нет обрывистых утесов с трещинами, фаэтон устраивает гнездо прямо на земле среди обломков лавы.
Первобытный мир на вулкане
Одна из первых поездок была на остров Фернандина (Нарборо) - пустынный голый гигантский конус вулкана, поднимающийся из сине-зеленого океана. Там не живут люди, там нет пресной воды. Фернандина - словно осколок Луны на Земле. Нас туда привлекали прежде всего морские игуаны, потомки ящериц, кормившихся листвой на деревьях тропических лесов Эквадора. Едва мы благополучно высадились в бухте Пунта-Эспиноса, как оказались под пристальными взорами ящериц. Фантастическая, неправдоподобная, просто жуткая картина - словно мы перенеслись через миллионы лет в эпоху динозавров. Сотни, тысячи, десятки тысяч похожих на драконов ящериц лежали вплотную на скалистом берегу. И правда, морские игуаны выглядят такими, какими представляются нам драконы из древних сказаний. Им не хватает лишь гигантских размеров. Самые крупные экземпляры едва достигали метра в длину.
Все игуаны неподвижно лежали на горячих камнях. Казалось, они созданы рукой художника. Дарвиновы вьюрки бодро сновали по ним в поисках клещей - никакого движения. Когда же начался отлив и залитые водой скалы обнажились, среди рептилий началось шевеление. Они поднимались и ползли по обломкам лавы к мокрым камням, которые только что вынырнули из пены прибоя. По пути мини-драконы ощупывали препятствия своими широкими языками. Это помогает им ориентироваться. Пепельно-серые камни застывшего шлака, бывшие до сих пор под водой, были покрыты водорослями и другой морской растительностью. Там и паслись теперь ящерицы, ощипывая зелень мощными челюстями и набивая ею желудки. Побывав во влажных тропических лесах Эквадора - владениях предков морских игуан - и повидав, в каком изобилии лакомой растительной пищи купаются там ящерицы, можно только посочувствовать их потомкам на Фернандине. Чтобы прожить здесь, измученные долгим путешествием эмигранты должны были привыкнуть к соленым водорослям*. Их далекие потомки теперь не знают ничего лучшего и, кажется, чувствуют себя при этом совсем неплохо. Природа помогла им переносить пересоленную пищу. Благодаря железам в глазнице и носовой железе они избавляются от избытка солей в организме. Направляемая средой эволюция пошла еще дальше. Когда размножившимся ящерицам стало недостаточно побережья, обнажающегося во время отлива, прежде сухопутные животные научились нырять в бурном море среди волн и кипящего прибоя. Так они добираются до обросших водорослями скал за границей отлива и даже кормятся под водой. Не правда ли, удивительная перемена привычек? Без изменения определенных органов это было бы невозможно.
* (Избыток солей морские животные получают не столько с пищей, сколько с морской водой. Хотя иногда морские водоросли и содержат достаточно много натрия и калия, солеными в житейском понимании этого слова их не назовешь.)
Взгляд назад, в давно прошедшие исторические эпохи Земли, - многочисленное сборище похожих на драконов морских игуан на берегу острова Фернандина.