В стране драконов и сказочных птиц
Шрифт:
На островах живет всего одна плотоядная ящерица - лавовая ящерица килехвост (Tropi-durus), достигающая 25 сантиметров в длину. Она питается преимущественно насекомыми, но хватает порой и молодь собственного вида. Каждый самец имеет охотничий участок, правда, не очень обширный. Если в его пределы проникнет другой самец того же вида, начинается турнир маленьких рыцарей. Однако сражаются они иначе, чем морские игуаны. Самцы становятся боком на расстоянии примерно десяти сантиметров и используют в качестве оружия свои чешуйчатые хвосты. Стремительные удары следуют до тех пор, пока слабейший не сдастся и не покинет поле боя.
И здесь природа не ставит иной задачи,
Существование островных рас долгое время оспаривалось, так как считали, что ящерицы с различных островов общаются и скрещиваются между собой. Однако встреча таких пространственно разобщенных разновидностей вряд ли возможна. Ведь у берегов архипелага патрулирует особенно много акул, и ящерицы, отважившиеся заплыть далеко в море, становятся их легкой добычей.
Приключения под водой
Мы поставили наше экспедиционное судно на якорь в защищенной бухте, где резвилось стадо морских львов, и любовались захватывающей картиной их игр. Многие, по-видимому, видели акробати ческое искусство морских львов в зоопарке или изумлялись их поразительным успехам в цирке. На Галапагосских островах нам посчастливилось в деталях наблюдать особенности поведения игривых морских млекопитающих на воле.
На юге острова Эспаньола взорам посетителей открывается морская бухта, дикая романтика которой чарует каждого. Шириной около 400 метров, она имеет форму подковы и со стороны суши окаймлена причудливыми лавовыми скалами. Лишь кое-где виднеются ровные, покрытые галькой участки пляжа. Перуанское течение несет мимо свои воды со скоростью 54 километра в день, и при полной воде во время прилива прибой кипит почти на шесть метров выше рифов. Волны тогда теснятся в глубокой котловине у подножия скал, выплескиваясь в воздух, словно гейзеры. Далеко слышно шипение водяных фонтанов.
Мы отправились в эту сумасшедшую бухту не любоваться спектаклем природы, а ради местного стада морских львов. Их уединению редко мешали люди, так как судно в бухту мог провести очень сложным фарватером лишь искусный капитан. Ни шкуры, ни мясо морских львов не имеют хозяйственной ценности. И все же в водах, куда заходят рыбаки, их беспощадно истребляют. Причина в том, что они беспечно шныряют вокруг рыбацких лодок, надеясь получить свою долю улова, и при этом нередко рвут дорогие сети. Несколько лет назад Эйбль наблюдал стадо морских львов на маленьком острове Пласа, расположенном к западу от острова Санта-Крус. Вскоре после этого все звери там были просто перебиты дубинками. В бухте Подкова такого избиения морские львы еще не знали.
Морские львы или иные существа - поражает удивительная доверчивость животных с Ноева ковчега в Тихом океане. У других берегов, например в Калифорнии, откуда морские львы переселились на Галапагосы, при нашем появлении они спешили скрыться под водой. Но здесь, на зачарованных островах, самок и молодых животных можно не только погладить, но даже поздороваться с ними, потеревшись носами.
На нашу долю выпало приключение, о котором я до сих пор не могу вспомнить без содрогания. При входе в бухту волны так высоко бросали наше суденышко, а кругом торчало так много острых рифов, что впервые с лица Мигеля сбежала его неизменная улыбка. Он крикнул, чтобы мы покрепче держались за поручни. Судно попало в стремнину; начался дьявольский танец, который невозможно описать. Но мы доверяли ритмично работавшему на полных оборотах дизелю. И как раз в эти критические минуты мотор отказал. Обломком дерева заклинило винт, и машина остановилась. Беспомощно болтающийся катер словно попал в лапы к злым духам, которые тащили его к смертельным рифам. Руль мгновенно перехватил Рамус. Мигель прыгнул к мачте и в две-три секунды поднял передний парус. К счастью, дул пассат, он рванул парус, и наше суденышко смогло удержаться против течения. Затем метр за метром оно стало медленно выходить из опасной зоны. Если бы был штиль, "Один" неминуемо разбился бы о скалы. А теперь Мигель освободил винт и снова запустил мотор.
Когда, благополучно выпутавшись из этого приключения, мы уже мирно покачивались в бухте, с громкими воплями явилась "спасательная команда" - примерно два десятка самок морских львов с детенышами. Они плавали так близко, что можно было потрогать их рукой. Некоторые высовывались из воды, чтобы лучше рассмотреть, что происходило у нас на борту. Бросили якоря. Эйбль, Мигель Кастро и я сели в крошечный ялик и первыми отправились на берег. Шесть или семь доверчивых животных сопровождали нас. Но вдруг в светло-зеленой воде прямо на нашу скорлупку со скоростью торпеды метнулась огромная тень. Не поверни Мигель мгновенно лодку в сторону и не хлопни он веслами по воде, плохо бы нам пришлось. Из воды высунулась широко открытая пасть самца морского льва. Свирепо рыкнув, он тут же вновь скрылся под водой" Он был здесь хозяином дома - бухта и стадо принадлежали ему. Мы были предупреждены, но, очевидно, не достаточно ясно.
Едва мы выскочили на берег и закрепили ялик у обломка лавы, на прибойной волне подлетел самец и поспешил к нам, быстро переваливаясь на ластах. Мы поскорее, насколько позволяли ноги, бросились прочь от воды. Ведь у взрослого морского льва зубы, как у леопарда. Замешкайся кто из нас, самец здорово изувечил бы его. Но он считал своими законными владениями только воды бухты, пляж и береговые рифы. Изгнав нас оттуда, он успокоился. Нам пришлось еще трижды сплавать на ялике туда - обратно, чтобы доставить на берег весь тяжелый багаж. При столь агрессивном поведении самец вполне мог бы перевернуть лодчонку с драгоценной аппаратурой, поэтому мы высаживались теперь метрах в двухстах от песчаного пляжа, где расположилось стадо. Три недели мы пробыли в этой бухте. Наблюдали, снимали, старались завязать добрососедские отношения с морскими львами. Границы владений самца в воде и на суше были так обширны, что он не мог сразу поспеть всюду. Когда его долго не было поблизости, мы заигрывали с его дамами и возились с детишками. Но тут же пускались в бегство, как только показывался яростный страж гарема.
Он был нежным супругом своих многочисленных жен, этого у него отнять нельзя. Каждый раз, когда самка возвращалась с кормежки, он приветствовал ее, ласково потираясь носом. Свои отцовские заботы, как и вообще задачу сторожа, он выполнял с никогда не ослабевающей бдительностью. На рейде всегда виднелись спинные плавники нескольких акул. Если один из детенышей, не подозревая о смертельной опасности, отваживался заплыть далеко от берега, вслед ему спешил лев-отец и возвращал малыша в безопасные воды. Кроме того, наш вечно занятой хозяин должен был бороться с многочисленными соперниками - самцами по моложе и послабее, которые, вполне естественно, пытаются при всяком удобном случае умыкнуть самку. Но природа и здесь хочет, чтобы потомство оставил сильнейший.
А вот морского льва, самца, наоборот, приходилось остерегаться. Как торпеда налетел он, когда мы в маленькой лодчонке приблизились к его гарему на пляже. Да и потом, когда мы начали флиртовать с его дамами, он был крайне возмущен и обратил дерзких соперников в бегство.
Поэтому свое господствующее положение он должен снова и снова доказывать в бесконечных оборонительных боях с нарушителями границы. Самки морских львов почти на треть меньше самцов. Каждая мамаша узнает своего малыша по голосу и, возвращаясь с рыбной ловли, сразу же находит его среди других детенышей. Чужого младенца она кормить не станет, а грубо оттолкнет. Так что, если мать попадется в зубы акуле, то и малышу конец. Морские львы, израненные в драке или акулами, собираются где-нибудь в укромной бухте в стороне от стада, чтобы подлечить раны.