В стране литературных героев
Шрифт:
А.А.: Ну что ты, он ведь умный человек!
Гена: Да, а вы не обиделись бы на его месте? Он ведь до этого ни разу в жизни не ошибался! (Постепенно обнаруживает свой дальний прицел.) Как хотите, а я считаю, что мы с вами должны что-то сделать.
А.А.: Что именно? Извиниться перед ним, что ли?
Гена: Ну, не обязательно извиняться, а как-нибудь загладить…
А.А.: (прекрасно понимая невысказанное желание
И вот наши герои снова на Бейкер-стрит. Холмс, вопреки предположениям Гены, ничуть не обижен Он – сама любезность. А может быть, он просто умеет скрывать свои чувства. Ну, а что касается доктора Уотсона, то он своих чувств скрывать не собирается и при каждом удобном и неудобном случае кидается в бой чтобы защитить безупречную репутацию своего великого друга.
А.А.: Мы и на этот раз к вам по делу, мистер Холмс.
Холмс: Я вас слушаю.
А.А.: У одного нашего знакомого унесли стул…
Уотсон (с холодной яростью): По-моему, вам следовало бы знать, что мистер Холмс не занимается мелкими кражами!
Холмс: Полноте, Уотсон! Господин профессор не такой человек, чтобы беспокоить меня по пустякам. Если уж он решил обратиться ко мне из-за какого-то стула, значит, дело того стоит! (Профессору.) Прежде всего я хотел бы сам допросить пострадавшего.
А.А.: Именно это я и собирался вам предложить.
Квартира Авессалома Изнуренкова, персонажа романа Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев" Звонок. Изнуренков открывает дверь. На пороге-Холмс, Уотсон, Архип Архипович и Гена.
Изнуренков: Ах, ах, высокий класс! Рад! Очень рад! Входите, прошу покорнейше садиться (Он делает рукой широкий приглашающий жест и сразу вспоминает, что сесть в его апартаментах гостям решительно не на что.) Ах, пардон! У меня тут было одно досадное происшествие. Забрали мебель, точнее, стул. Прекрасный стул старинной работы…
Холмс (деловито): Это произошло в вашем присутствии?
Изнуренков: Я ему говорил, что он не имеет права! Но он не послушался… Да, я сознаюсь, я не платил за прокатное пианино восемь месяцев. Но ведь я его не продал, хотя сделать это имел полную возможность. Я поступил как честный человек, а они – как жулики. Забрали инструмент да еще подали в суд и описали мебель. А мою мебель нельзя описывать! Эта мебель – орудие производства! И стул-тоже орудие производства!
Уотсон: Вы видите, Холмс, это даже не кража! Явился налоговый инспектор
Холмс: Ах, Уотсон, неужели такое долгое знакомство со мной вас ничему не научило! Как же вы не поняли, что это был вовсе не налоговый инспектор, а ловкий аферист, прикинувшийся налоговым инспектором. Настоящий налоговый инспектор начал бы не со стула, а по крайней мере со шкафа…
Уотсон: Вы правы, как всегда. Но в таком случае я вас совсем не понимаю. С каких пор вы стали интересоваться вульгарными аферами?
Холмс: Терпение, Уотсон! Я чувствую, что одним стулом дело не ограничится.
А.А.: Вы угадали, мистер Холмс. Точно такой же стул был изъят недавно у инженера Щукина. И еще один такой же стул пропал у его жены Эллочки, проживающей по другому адресу.
Холмс: Все понятно. Стулья будут исчезать до тех пор, пока в общей сложности их не окажется двенадцать.
Гена (потрясение): Как вы догадались?
Холмс: Ну, это ясно. Насколько я понимаю, все стулья из одного гарнитура. Следовательно, их должно быть двенадцать.
А.А.: Ваша проницательность просто поразительна! Это действительно так: все пропавшие стулья из одного гостиного гарнитура. Это русский ампир. Начало прошлого века. Мастер Гамбс.
Уотсон: Ну вот, все выяснилось! Без сомнения, за всеми этими пропажами стоит какой-нибудь коллекционер старинной мебели. Это сейчас модно. Он хочет собрать по частям весь гарнитур.
Холмс: Я бы хотел взглянуть хоть на один из этих стульев.
А.А.: Это легко можно устроить.
Комната Никифора Ляписа. Холмс ведет допрос пострадавшего. Гена, профессор и Уотсон стараются не вмешиваться. Особенно больших усилий это стоит Уотсону.
Холмс: Итак, ваш стул остался при вас. Вор почему-то решил не уносить его с собою.
Ляпис: Да я ж вам говорю, что это был не вор, а злостный хулиган! Просто безобразие! Куда смотрит милиция? Этот негодяй залез ночью ко мне в комнату и распорол всю обшивку стула. Может, займете пятерку на ремонт?
Холмс: Я охотно ссужу вас этой суммой, если вы ответите на мои вопросы.
Ляпис: Да ради бога! Хоть на сто!
Холмс: О нет, всего на два. Когда вы уходили, ваш стул стоял вот здесь, в углу?
Ляпис: Да!.. А откуда вы знаете?
Холмс: Вопросы задаю я… А когда вы вернулись, он был уже вон там, посреди комнаты, не так ли?
Ляпис: Точно!
Холмс: Благодарю вас. Вот деньги, которые я вам обещал… Ну как, Уотсон, вы и сейчас продолжаете считать, что мы имеем дело с коллекционером старинной мебели?