В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 1. Успех
Шрифт:
– Гляди за девочкой, такую быстро уведут, смотри, облизываются…. – подмигнул мне на прощание Фельдман.
А я повторил ему:
– Много болтаешь, Юра.
– Я первый претендент, учти, – улыбнулся он, и хотя, кажется, и добродушно, но за ухмылочкой – ледок. Вообще к этому я привык: всегда так было среди этих успешных людей, плавающих на поверхности, они улыбаются тебе, они даже с тобой дружат, иногда и домами, а потом подсиживают тебя на работе или уводят твою жену. Мою не увели только потому, что никто этого не захотел, как спутница жизни Марина была идеальна только для меня.
Мы вышли на крыльцо, до машины было идти метров двадцать, Таня остановилась, выдыхая и подставив лицо редким снежинкам, медленно падающим с неба. Я подошёл ближе.
– Не бросишь училище ради этого?
– Живопись – моя душа, а это… – она улыбнулась. – Как каникулы, приятно и весело, но они не длятся вечно.
– Каникулы… Ты хорошо училась в школе? – вдруг спросил я, осознав, что я совсем её не знаю.
– В школе? Да… я сдала все экзамены на «пять», экстерном.
– Экстерном? Почему? Что, больна была?
Она посмотрела на меня, сейчас, в свете ночных зимних фонарей её кожа казалась голубоватой, а глаза совсем чёрными и вся она, с этими звёздочками снежинок на чёрной искусственной шубке и берете, на ресницах, она была так неправдоподобно красива, что я в который раз за вечер подумал, что всё происходящее со мной впервые…
– Больна? Нет… я… неважно – она опустила лицо. – Это было… так давно, что я почти не помню этого.
– Давно?! – удивился я. – Меньше года.
Она лишь пожала плечами и направилась по лестнице совсем не в ту сторону, где была машина.
– Таня, куда ты?
– Мне домой надо, Валерий Карлович, всего доброго! И спасибо за… вечер! Было… хорошо, – она взглянула на мгновение и лишь махнула рукой и скрываясь за поворотом
А я остался стоять в полном недоумении, среди ночной Москвы, меня обтекали люди, выходившие тоже с мероприятия, роскошные дамы, мужчины, самые жирные сливки общества нашего времени. А девочка, которая, кажется, должна была вцепиться в меня, как в свою возможность подняться, потому что я провёл бы её всюду, со всеми бы познакомил, чувствовала себя настолько уверенной и способной сделать всё самостоятельно, что просто убежала «домой». Какое «домой», Господи, в общежитии живёт. Меня будто обманули, хотя, кажется, как я мог так думать? Но я получил всё, а хотел больше. Чего? Чего я хотел?..
…Сам не знаю, почему, но я именно сегодня буквально ловил Таню у её комнаты, я выглядывал сто раз в коридор, где была её комната, и раз двести зашёл к ней.
– Да Богдан, сядь тут и жди, если тебе так приспичило, – не выдержали девчонки, которым я надоел.
Но сидеть без дела в девичьей комнате я не хотел, болтать с ними, сегодня я почему-то был не в настроении. Я вообще сильно был не в настроении. И даже не мог понять, почему. Сегодняшняя обнажёнка на занятии так объединившая нас не только втроём, но даже и со всей группой, потому что ничто так не сближает, как приоткрытие каких-то секретов. Но эти девчонки не были из нашей группы…
И, наконец, уже после полуночи я снова спустился на её этаж, уже не решаясь стучать в дверь, но остановился у окна в торце, где все всегда курили, из тех, кто не курит в комнатах. Я услышал шаги на лестнице, и я был уверен, что это она, я это почувствовал, вот как я уже влюбился…
– Таня! – окликнул я, когда она завернула за угол, поднявшись на этаж. Таня обернулась удивлённо.
– О, Боги, ты чего здесь? – улыбнулась она, возбуждена немного, ну, с показа, понятно.
– Тебя жду.
Она подошла ближе.
– Ты что? Почему ждёшь? Что ты… – и… Господи, помоги, протянула руку к моему лицу, погладив по щеке.
Я видел, она всё понимает, всё поняла даже без объяснений с моей стороны. Без слов и без поцелуев, но я хотел и слова, и поцелуи. Поэтому я притянул её к себе и прижал к стене, но она вдруг уперлась мне в грудь руками решительно и отвернулась.
– Не-не-не… и не думай! Ты что…что ты! Богдаша! Я…. – она засмеялась. – Я не подхожу тебе, – и оттолкнула меня с силой.
Хотя я не был уверен, действительно она меня не хочет или только думает, что я почему-то не подхожу ей. С чего это я не подхожу? Чем это я, спрашивается, так нехорош?
Я отпустил её, конечно.
– Нехорош? Да напротив, ты слишком хорош, Курилов, – улыбнулась Таня, переводя всё в шутку. – Ты… даже не понимаешь. Ты щас втюришься, а потом… станешь жалеть, что связался с такой… Я не подхожу тебе. Уж поверь мне, я это знаю точно.
– Что ты выдумала-то?! – крикнул я ей вслед, когда она поспешила по коридору от меня. – Тань!
Но она только помотала головой, обернувшись.
– Ёлку приходи наряжать завтра, слышь? В три! – сказал я.
– Ёлку?.. – Таня остановилась. – А кто ещё придёт?
– Ну кто, Марк, девчонки обещали.
– Приду, ладно! А… игрушки есть? И мишура какая-нибудь?
– Тань, откуда игрушки? – улыбнулся я, разводя руками. – Вот ёлка есть.
– Тогда в час давай встретимся, за игрушками сходим, – сказала Таня уже у двери.
Не подходит мне? Вот глупости какие…
На другой день мы пошли покупать ёлочные украшения, гирлянду, дождик, мишуру. Чего другого, а ёлочные украшения в магазинах были в ассортименте, как говориться. И мы, как молодые супруги, встречающие первый совместный Новый год, выбирали игрушки и прочую чепуху для украшения комнаты. К тому же Таня настояла, чтобы мы купили мандаринов и апельсинов на уличном лотке.
– Ведь все забудут, потому что решат, что кто-то купил, вот и останемся без мандаринов, а какой Новый год без мандаринов? – она улыбнулась, а мне захотелось поцеловать её сейчас же в этот смеющийся рот. Вот она много улыбается и смеётся, но в глазах остаётся синий лёд, как в океане возле берегов Антарктиды. Почему? Что там такое в этих глубинах и почему она решила, что мне не подходит?
Мы пришли в общежитие, Таня поднялась к себе, переодеться, я пошёл к себе.
– Не придёшь через пять минут, пойду за тобой, – сказал я. – Я вчера так твоих соседок достал, что они тебя выселят в коридор, если я ещё приду.