В страну ледяного молчания
Шрифт:
— Саркофаг? А я читал, как египетских фараонов хоронят.
Усталые, вернулись на ледокол. Первая попытка высадиться не увенчалась успехом.
Наступали решающие дни. Или зимовать всем вместе, или немедленно найти остров, где можно было бы выгрузить продовольствие, сколотить дом, построить станцию.
Капитан не унывал. Он давно заприметил на горизонте все растущую и растущую темную полосу водяного неба.
Ветры играют, разводятся льды.
— Поднять пары, — раздался громкий бас:
— Есть, — откликнулись из машины.
Неугомонный „Седов“ замутил воду и снова пошел на север к темной полосе неба, к открытой воде.
В судовом журнале этот день отметили записью:
„Обходя тяжелый труднопроходимый лед, повернули на зюйд-вест, чтобы выйти на чистую воду — исследовать берега Северной Земли в поисках наиболее удобного места для стоянки судна и высадки зимовщиков.
Встретив береговой припай, повернули на норд-ост, отшвартовались у припая, стали в расстоянии одной мили от берега. Припай сильно торосистый, с большими заломами у берегов. Гладкие поверхности припая протаяли, покрылись свежим льдом и снегом. Берег занесен снегом, сильно извилист, высок и полог к воде. За береговой чертой видны все время сильно искаженные рефракции высоты, покрытые голубыми ледниками. К острову пристать не было возможности. Капитан заметил защищенную бухту с открытой водой и направил ледокол по курсу на темно-голубое небо“.
ПОСТРОЙКА ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ
Летний снег белой сиренью падает на землю. Светло-серые известняки заметаются поземкой, ветер крутит на обрывах кудреватые заструги сугробов.
Конец августа. Где-то далеко на юге зреют плоды, наливаются антоновские яблоки. Спелая, сочная рожь ссыпается в уемистые элеваторы. А здесь начало зимы: холод, стужа, метель, поземка, ледяной погреб, склеп.
Заскрежетала тяжелая ржавая якорная цепь, на палубе затопали, забегали матросы.
— Трави!..
В последний раз пловцом нырнул якорь на яйцеобразные морские валуны.
Мы остановились в 500 метрах от намывной косы, отделяющейся от моря валом известнякового щебня, образовавшегося отчасти прибоем, а глазное от выпирания льда с моря.
— Здесь будет строиться станция…
Трудность похода, риск застрять во льдах, опасность быть раздавленными — все осталось позади. Ледокол „Георгий Седов“ донес-таки свое красное знамя к далеким неизведанным берегам Северной Земли!
— Здесь открывается новая радио-метеорологическая станция!
Начальник экспедиции в телеграмме рапортовал правительству:
„…Седов встал на якорь у берегов Северной Земли. Этот успех достигнут после трех неудачных попыток, стоивших нам много сил и драгоценного времени. Задачей было достичь Северо-западной части Северной Земли у широты 79° и там построить станцию. Сначала мы попытались итти северным путем от Новой Земли к северу, а затем по 79 параллели на восток. По пути мы открыли остров Визе, но дальше продвинуться не могли из-за чрезвычайно тяжелого льда. Отошли, ломая лед, далеко к югу и, обогнув остров Уединения, направились к южной части северной Земли. Здесь были остановлены мелями, усаженными неподвижным льдом, и вновь пошли севернее.
23 августа увидели наконец твердую землю, но подойти вплотную не могли, — от берега отделяла трехкилометровая полоса ледяных торосов в два человеческих роста, через которые перевозить грузы было невозможно.
Между тем началась зима. Выпал снег, проходили все сроки к обратному пути, вплотную надвигалась опасность зазимовать. Тем не менее подались еще севернее и сегодня были вознаграждены: нашли подходящее для выгрузки место.
Находимся на широте 79°24' норд, 91°03' ост.
Судя по западным берегам, впервые достигнутым нами, Северная Земля — архипелаг больших и малых островов.
На одном из них будем строить нашу научную базу и радиостанцию. Этот остров нами назван „островом Сергея Каменева“ в честь нашего зам. наркомвоенмора и бывшего главнокомандующего в гражданскую войну, оказавшего исследованиям Арктики незаменимые услуги в качестве председателя Арктической комиссии Совнаркома“…
И началось:
— Майна!..
— Вира!..
— По-лун-дра!
Корабль ожил. Запели лебедки. Кудри белого пара, расчесанные ветром, молочными струйками слетали с бортов к воде и били по волнам белыми крыльями.
Маленькая разведывательная шлюпка остановилась у круто срезанного ледяного припая. Люди вбежали на берег. Здесь будет станция.
Люди в меховых одеждах с рулеткой в руках на пологом берегу очертили место.
— Строить…
Глаза Ушакова радостны.
— Можно…
На клочке земли инженер-строитель резко провел четыре линии и замкнул их в квадрат.
— Здесь будет поставлен дом, рядом — сарай, а выше мы вдавим в плато острова радиомачту.
На чистом ледяном паркете земли, застланном пуховыми коврами снега, прошли первые люди.
Кривой стежкой пробежала человеческая тропа от берега на вершину острова.
Пустынная мертвая земля услышала голоса:
…Звезды и земля подвластны нам…Следы. Снег. Следы. Голоса. Крики.
…Земли подвластны нам…Северная Земля перестала молчать.
КОНЕЦ МОЛЧАНИЮ
— Трави!..
— Майна…
— Вира…
В пузатую шлюпку и в широкий баркас осторожно спускались консервные ящики, патроны, мешки с мукой, крупой, сахаром. Моторный катерок, зарываясь в идущую от берега зыбь, бежит, держа на канате тяжелые груженые шлюпки.
Руководящий состав: Шмидт, Самойлович, Визе и Воронин, боясь зимовки, мобилизовали все имеющиеся силы на выгрузку трехгодичного запаса продовольствия, снаряжения, научных приборов, а также материалов для постройки жилого дома с сараем и для сооружения радиомачты.
На стене кают-компании и в красном уголке в первый же день прихода висел приказ:
„1. Для успешного проведения работ на Северной Земле все члены экспедиции мобилизуются для работ по указанию начальника зимовки тов. Ушакова и его заместителя тов. Урванцева.
2. Все разбиваются на две вахты, каждая вахта работает по 8 часов в день. Вахтенными назначаются проф. Савич и доктор Лимчер.
3. Научные работы членов экспедиции должны производиться в свободное от работы время.
Начались субботники в Арктике.
Звенел топор, жужжали пилы, стучали ломы, пешни. Подхваченное эхо раскатами грома текло по жилам вечной мерзлоты.
Социалистическое соревнование проникло в Арктику.
Первая вахта вызвала вторую.
На высоком рыжем холме, откуда открывался вид на море, члены экспедиции вгрызались лопатами в застывшую девственную массу камня и льда.
Мертвый камень тяжел и неповоротлив.
…Соцсоревнование проникло в Арктику.