В темном-темном космосе (сборник)
Шрифт:
Капитан Сомерс вытер потное лицо. Ему снова стало казаться, что проблема – реальная проблема – заключается в том, чтобы выбраться из этой жаркой и душной неподвижной коробки.
– А что, смерть в космосе, если вдуматься, вполне себе ничего. Представьте: целый звездолет станет нашей гробницей! А выбор способов умереть – он просто огромный. Смерть от жажды и истощения исключаем как прозаическую. Но еще остается смерть от жары, от холода, в результате взрыва, коллапса…
– Что за нездоровые мысли, – осадил штурмана Сомерс.
– А я вообще малость психанутый, – беспечно парировал Райчик. – Но, в отличие от Уоткинса, не перекладываю вину на неодушевленные предметы. И не впадаю в ступор, как вы. – Он вгляделся в лицо капитана. – Это ведь ваше первое серьезное испытание?
– Можно сказать и так, – неопределенно ответил Сомерс.
– И вы ведете себя как остолбеневший бык. Очнитесь, капитан! Если не получается жить радостно и счастливо, так попытайтесь извлечь хоть немного удовольствия из своей смерти.
– Заткнитесь, – беззлобно сказал Сомерс. – Почитайте книжку или найдите другое занятие.
– Я прочел все книги, что есть на борту. Мне нечем больше заняться, только анализировать ваш характер.
В рубку вернулся Уоткинс:
– Ну, ваш электронный бог активирован. Кто-нибудь принесет ему жертву?
– Вы скормили ему нашу проблему?
– Еще нет. Решил посоветоваться с первосвященником. Что спросить у демона, сэр?
– Дайте ему все данные, какие только можно, – сказал Сомерс. – Топливо, кислород, вода, еда и тому подобное. Или еще лучше – неполные данные. Тогда он сможет намекнуть, что решение существует – гипотетически. И поддержит нашу надежду.
Все трое проследовали в грузовой отсек. Компьютер тихо гудел. Разноцветные огоньки перемигивались на его панели.
Минут пятнадцать Уоткинс стучал по клавишам и крутил диски. Наконец отодвинулся.
– Видите красную лампочку наверху? – показал он. – Это значит, решение не найдено.
– Не говори гоп, – тут же вставил Райчик.
Уоткинс рассмеялся:
– Такой большой мальчик – и такой суеверный.
– Зато не такой некомпетентный, – ухмыльнулся Райчик.
– Можете вы помолчать? – рявкнул Сомерс, и спорящие испуганно повернули к нему головы.
– Поглядите-ка, – сказал Райчик. – Спящий проснулся.
– Кое-как, – хихикнул Уоткинс.
Сомерс вдруг отчетливо осознал: если они еще хоть немного пробудут вместе, то или поубивают друг друга, или сойдут с ума.
– Смотрите! – крикнул Райчик.
Лампочка в верхней части компьютера позеленела.
– Наверняка какая-то ошибка, – сказал Уоткинс. – Зеленый цвет означает, что проблема внутри заданных параметров решаема.
– Решаема! – воскликнул Райчик.
– Но это невозможно, – сказал Уоткинс. – Компьютер просто издевается над нами…
– Не будь таким суеверным, – передразнил его Райчик. – Ну и когда мы получим решение?
– Уже. – Уоткинс показал на бумажную ленту, выползающую из щели в панели. – Но там наверняка чепуха!
Лента выползала миллиметр за миллиметром. Компьютер гудел, его огоньки вспыхивали зеленым светом. Потом гудение смолкло. Зеленые огоньки вспыхнули в последний раз и погасли.
– Что случилось? – спросил Райчик.
– Он завершил работу, – сказал Уоткинс.
– Возьми ленту! Читай!
– Читай сам. Вот уж не буду плясать под его дудку.
Райчик нервно рассмеялся и потер руки, но не двинулся с места. Оба повернулись к Сомерсу.
– Капитан, это ваша обязанность.
– Вперед, капитан!
Сомерс с ненавистью взглянул на подчиненных. Его обязанность! Все – его обязанность! Отвяжутся они когда-нибудь?
Он подошел к машине, оторвал ленту и долго молча читал.
– Что там написано, сэр? – поинтересовался Райчик.
– Решение возможно? – нетерпеливо спросил Уоткинс.
– О да, – кивнул Сомерс. – Решение возможно. – Он рассмеялся и окинул взглядом жаркий тесный отсек с низким потолком и задраенными люками.
– И в чем же оно заключается? – спросил Райчик.
– Вы, Райчик, подсчитали, что корабль вернется в Солнечную систему через несколько тысяч лет. Что ж, компьютер с вами согласен. Две тысячи триста лет, если быть точным. Поэтому он предлагает нам сыворотку долголетия.
– Две тысячи триста лет, – пробормотал Райчик. – Наверное, мы будем спать или что-то вроде того…
– Ничего подобного, – хладнокровно произнес Сомерс. – Наоборот, сыворотка устраняет потребность во сне. Мы будем бодрствовать. И смотреть друг на друга.
Все трое переглянулись. Потом оглядели знакомую до тошноты каюту, пропахшую металлом и потом, задраенные люки и иллюминаторы с неизменной, словно отпечатавшейся на стекле картиной звезд.
– Да, именно так все и будет, – констатировал Уоткинс.
Толпа
Сквозь занавески доктор Нидьер наблюдал за толпой, которая двигалась вверх по склону к его лаборатории. Фермеры в потертых джинсах, лавочники в белых фартуках, механики, домохозяйки – они шагали решительно, сжимая в руках вилы, монтировки, дробовики, топоры и мотыги. Люди, с которыми он прожил бок о бок двенадцать лет, выступили против него.
Вокруг толпы прыгали и приплясывали дети. Для них это был праздник.
Доктор Нидьер вытер лоб и заметил, что руки дрожат. Его ассистенты, перепуганные, с побелевшими лицами, сбежали еще утром. И он не винил их, потому что толпа – самая пугающая вещь на свете.
С самого утра толпа клубилась у подножия холма, распаляя в себе ненависть. Временами доносился истерический голос доктора Адамса, бывшего коллеги доктора Нидьера: он подстрекал людей. Потом голоса смешались в общий рев, и толпа двинулась к лаборатории.