В тени большого взрыва 1977
Шрифт:
Цель этой поездки была не только в том, чтобы отдохнуть и повидаться с любимым и родным человеком. Эти цели были важны, и я, естественно, собирался их достигнуть, что уже фактически и сделал. Но имелась и ещё одна важная цель пребывания здесь — написания сценария к картине, которую я решил попробовать снять. Мне нужен был оригинальный сценарий к фильму «Хищник». Сделать это я собирался точно так же, как сделал ранее со сценарием к фильму про робота. То есть взять, да переписать всё с планшета, после чего приступить к адаптации. Вот тут-то и выплыл неожиданный косяк, о котором я отчего-то
А дело всё в том, что планшет необходимый мне для «работы» был спрятан в старой мельнице, которая в свою очередь находилась в заброшенной деревне в лесу. И до деревни той было километров восемь-десять. Если до зимы я мог бегом без проблем преодолеть эту дистанцию за час, то сейчас это сделать было крайне проблематично, ибо уже лежал снег. Шёл он почти каждый день уже две недели и сугробы были с половину человеческого роста. И это было в деревне. Можно было только догадываться, что там за сугробы были в лесу, однако дела это не меняло. Ясно было одно — без лыж мне там делать нечего.
Вовсю встал вопрос: где эти самые лыжи взять? Ответ был один: в городе. Получалось, что «хошь не хошь», а завтра поутру нужно ехать в город, иначе все мои планы пойдут коту под хвост. Нет, конечно, я мог бы сам написать сценарий основываясь на воспоминаниях о любимом фильме, но в том, что на выходе потом получился бы сверхкачественный продукт, я уверен абсолютно не был, ведь опыта у меня практически нет. Да и вообще, какой смысл рисковать, подвергая только начавшуюся карьеру риску, если можно купить в спортивном магазине лыжи и закрыть вопрос.
Встал и пошёл в большую комнату. Там, подойдя к висящему на стене зеркалу, посмотрел на отрывной календарь, рядом с которым на тетрадном листке было написано расписание автобусов.
В утренние часы автобусы начинали ходить с 5:15. Следующий был в 6:00, далее 7:05, а затем в 8:20, 10:30 и 11:50. Далее шли дневные и вечерние рейсы, которые мне были не интересны.
Стал вспоминать во сколько открывается спортивный магазин в городе? Пришёл к выводу, что уж никак не позже десяти. После чего, исходя из этого, сделал вывод, что ехать нужно на 10:30.
Приняв решение, вернулся к себе в комнату, лёг на свою родную кроватку, зевнул, поудобней поправил подушку и в блаженстве закрыл глаза, представляя каким выспавшимся и отдохнувшим я проснусь через пару часов. Ура! Да здравствует здоровый сон в экологически чистом деревенском доме!
— Хозяева?! Есть кто дома? Саша тут живёт? Саша! Ты тут? — тут же заорали на улице.
— Етить — колотить! — в негодовании ругнулся я и выглянул в окно. А выглянув обалдел.
У калитки стояло два хорошо одетых человека, которые несомненно были мне знакомы. Первый был певцом Мансуром Ташкенбаевым, а второй был его закадычным другом, которого звали Юрис Янсонс. Третьим в их компании был молодой человек, которого я не знал. Он стоял у автомобиля «Нива» и, наблюдая за происходящим, переминался с ноги на ногу.
— Во же б**! Принесло нелёгкую, — вновь выругался культурный мальчик и, вставая со столь уютной кровати, добавил: — Песец!!
Оделся потеплее, надев шапку-ушанку, ватные штаны, телогрейку и не снимая тапочки сунул ноги в валенки.
Собственно, что им от меня нужно я понял сразу же как только увидел их физиономии.
— Саша! Помогай! Без тебя никак! — поздоровавшись сразу же затараторил Ташкенбаев. — Нам срочно нужны шлягеры! Мне нужно несколько песен, а у Мариса хорошей композиции вообще нет! Саша, я знаю, ты последнее время был сильно занят на съёмках фильма. Он получился отличный! Мы тебя поздравляем! И если ты помнишь, я тебя не отвлекал и не тревожил. Но сейчас аврал! Ситуация такая, что мне не хватает двух песен, для того, чтобы пластинку выпустить. Точнее сказать они у меня есть, но они плохие. И музыка, и текст — всё сплошная халтура. Мне же нужно, чтобы они все были качественные. Чтобы точно слушателям понравились. Понимаешь?
— Погоди, — поморщился я. — Мы ж тебе сделали уже несколько песен. Ну, в смысле ту первую, что я тебе гм… и ещё две. Ты ж сказал, что тебе достаточно.
— Я думал, что хватит, но, записав альбом, понял, что некоторые песни на фоне твоих кажутся очень слабыми. Точнее сказать чрезмерно слабыми — никакими! Поэтому нужны ещё хотя бы две, — чуть подумал и добавил: — А лучше три.
— А лучше сто! — усмехнулся великий композитор. — Насколько я помню, новые песни на целый новый альбом, мы собирались начать записывать после того как выйдет старый. То есть в 1978 году. Так?
— Так, — кивнул тот, — но я ж тебе объясняю: у меня там проблема возникла. Песни кажутся откровенно слабыми. Понимаешь? Кажутся халтурой как в музыке, так и в стихах. Их не примет слушатель и обвинит меня, как человека не сумевшего их правильно подать и спеть.
— Ясненько, — хмыкнул я и повернулся к латышу: — А вы что хотели, товарищ Янсонс?
— Можно просто — Юрис, — сказал тот и, чуть замявшись, продолжил: — Саша, если Вы помните, то мы говорили о хотя бы одной хорошей и достойной песне для нашего певца.
— Во-первых, давайте на «ты». А во-вторых, я действительно помню, что мы говорили на эту тему, — не стал отрицать я, вспоминая разговор в моей квартире и напомнил: — Однако мы там не только об этом говорили. Помнится, что ещё там речь шла о моих почётных званиях. В памяти всплывают такие слова как: член союза писателей СССР, член союза композиторов СССР, — мечтательно зажмурил глаза и, обратив свой лик к небу, произнёс: — Хорошие были разговоры, — а потом посмотрел на просителя и жёстко добавил: — Жаль только, что всё это оказалось даже не фантастикой или фантазией, а просто словами.
— Я понимаю тебя, Саша, — кивнул латыш. — Но послушай меня. Дело оказалось чрезвычайно непростым!
— Ну да, ну да, — хмыкнул я с издёвкой, но Юрис не стал на это обращать никакого внимания, а продолжил говорить.
— Дело в том, что какие бы мы шаги по поводу тебя не предпринимали, всюду идёт противодействие. При упоминании твоей фамилии некоторые люди шарахаются. Нам точно удалось узнать, что есть директива, в которой говорится, что тебя категорически запрещено принимать в любые творческие сообщества. Поверь, мы не раз пробовали. И отовсюду получали отказ.