В тени большого взрыва 1977
Шрифт:
Тепло попрощался с певцами, которые решили остаться в студии ещё немного, взял свою одежу, лыжи с сумкой и вышел в коридор, где было попрохладнее, после чего стал одеваться, ожидая Юриса, дающего какие-то последние наставления своему протеже.
Оделся. Дабы стоять и ждать не было скучно стал рассматривать привезённые мне покупки, с помощью которых я завтра собирался добраться до артефактов из будущего.
Ну что тут скажешь: вещи старинные и раритетные… Для начала присел на стул и померил ботинки. Подошли. Убрал их в сумку, осмотрел лыжные палки. Длинна их была аккурат мне до подмышек и это не могло не радовать. Я помнил, что именно по такому критерию, вроде бы, профессиональные спортсмены и выбирают это спортинвентарь. Но вот выглядели эти чудо палки по — детски. И в первую очередь их делали нелепыми большие красные пластмассовые
Ну а лыжи были вообще, что-то с чем-то! Они были громоздкие, тяжёлые и сделанные полностью из дерева. Но больше всего поражал их янтарного цвета лак, который не сказать, чтобы красил их.
И к моему полному о****ю оказались не беговыми, а охотничьими! И мало того, крепления для обуви у них было кожаное — как детское.
«И на *** тогда мне лыжные ботинки Юрис купил? Во даёт!» — обалдело подумал я, более детально рассматривая лыжи и в этот момент услышал удивлённый возглас за спиной.
— Э — э… Васин?? — негромко — почти шёпотом. — Васин?! — чуть громче. Я стал оборачиваться и тут заорали: — Васин!! Васин, мать твою! Ты какого хрена тут делаешь? Почему не в санатории?! Гм… — и, осмотрев меня, вновь шёпотом: — И почему ты выглядишь как беспризорник?
Глава 12
— Здравствуйте, товарищ Лебедев, — изумлённо произнёс я и автоматом протянул руку для рукопожатия.
— Ну так что, — всё так же недовольно произнёс представитель МИДа в комиссии и пожал мою ладонь, — почему ты тут?
— Да я вот, собственно, помочь Мансуру Ташкенбаеву заехал, — и увидев пылающий в глазах гнев, быстро добавил: — Ненадолго — полчаса и сразу еду домой. Мы уже закончили и собрались. Меня сейчас товарищ Юрис докинет.
— Какой ещё Юрис? — удивился тот. — Янсонс? — и в этот момент предмет, а точнее будет сказать объект нашего разговора, вышел из студии.
Увидев Лебедева, тот не растерялся и подойдя поздоровался с мидовцем. Лебедев поздоровался в ответ и вполне доброжелательно поинтересовался как дела в их представительстве? Из этого я сделал вывод, что они знакомы. После этого член комиссии поинтересовался, что мы тут делаем и латыш стал рассказывать о цели нашего пребывания. Лебедев на услышанное кивал и недобро поглядывал на меня. Я не чувствовал за собой особой вины, поэтому стоял с безразличным лицом. Когда же в их беседе возникла небольшая пауза, то я без зазрения совести влез в неё и поинтересовался у мидовца, что, собственно, такая фигура как он сам делает тут — в студии?
— Я делами занимаюсь. Мне отдыхать некогда, — лаконично ответил он. — Ты ещё не забыл, что мы в воскресенье улетаем в ГДР? — я неопределённо пожал плечами. — Вот к этой поездке и готовимся. Минаев, которому было бы проще, сейчас очень занят, поэтому товарищи попросили меня проконтролировать. Сейчас готовим и записываем те две песни, что ты дал ребятам.
— И как успехи? — заинтересовался я, вспоминая, какие именно песни я дал разучивать моему ВИА.
А было это две недели назад, когда съёмки фильма о приключениях Светы Коноровой были в самом разгаре. Тогда высокая комиссия, естественно посоветовавшись перед этим с более ответственными товарищами, приняла решение, что на выступлении в Германии нашей группе неплохо было бы исполнить, как песни на русском и английском языках, так и пару песен на языке принимающей стороны, то есть — немецком. Я не стал возражать и тут же пообещал эти песни написать. Собственно, комиссия просила написать лишь музыку, оставив стихи другим, но я упёрся, говоря, что я так не работаю, а если я пишу музыку, то сумею написать и текст. Однако предупредил, что в связи с тем, что немецкий язык я знаю плохо, то смогу написать лишь «полурыбу», то есть бессмысленный текст, в котором главное не структура и смысл предложений, но рифма и нужное созвучие фраз с расставленными в нужных местах паузами и акцентами. В дальнейшем же предполагалось, что человек, знающий язык и любящий творчество, сумеет под это подогнать нужный информационный опус в виде стиха со смысловой нагрузкой. Естественно, я имел в виду нашу певицу и начинающую актрису, сыгравшую в фильме роль подруги Светы и по совместительству будущую учительницу немецкого и французского языка — Аню. Члены комиссии возражать не стали, напомнив мне о персональной
Такое предложение я главным образом сделал потому, что легко мог прямо там в ту же секунду сыграть, да и спеть как минимум десять рок песен на немецком языке одной популярной в будущем германской группы. А в одно время — этот коллектив действительно был сверх популярен не только у нас в во всюстране, в Европе или в Америке, но и во всём мире. Естественно, я имею в виду группу, образованную в Берлине в 1994 году — «Rammstein». В своё время её творчество очень зашло нашей российской публики и мы, часто выступая на концертах, играли «кавер» версии песен из её репертуара. Вообще это мировая практика и «кавер версии» песен друг друга делают разные музыканты, в том числе и не роковые. Что же касается «Рамштайн», то они тоже не чурались и не чураются не только играть «каверы» на концертах, но и записывать их и выпускать на альбомах. Самым, наверное, известным «кавером», который они исполнили была песня группы «Depeche Mode» — Stripped, пластинки с которой, к слову сказать, я совсем недавно уже выпустил в США. Многие считают, что именно этот «кавер» послужил детонатором и расчистил дорогу к сверх популярности этой типовой немецкой группы.
Оригинал:Mode — Stripped
Ковер версия:Rammstein — Stripped
Так вот, комиссия в конце концов «отдуплилась» и, покрутив пальцем у виска, сказала, чтобы я свой рок оставил для, отчего-то — «моих», Соединённых Штатов. Для дружественной же нам ГДР было предложено написать что-то простое и душевное — такое, чтобы всем немцам понравилось, и наша дружба ещё больше окрепла.
Я взял под козырёк и в тот же вечер «наваял» ноты и «рыбу» двух песен, которые и передал на следующий день для разучивания. С Аней же я после этого несколько раз беседовал и корректировал те стихи, которые она на эти песни написала.
Всё это быстро пронеслось у меня в голове, и я в ожидании ответа уставился на министерского.
— Нормально успехи в общем. Как я понял, сейчас была сделана пробная запись. Результат всех устроил, поэтому писать на чистовую будем завтра и послезавтра. После этого репетиции с хореографами, чтобы они рассказали и показали ребятам как им нужно держаться на сцене. Кстати говоря, раз уж ты здесь, — Лебедев тыкнул в меня пальцем, — то неплохо было бы тебе переговорить с ребятами. Может быть у них к тебе какие-нибудь вопросы есть.
— А где вы писались?
— В 202 студии. Это прямо по коридору и направо до конца. Иди, они там инструменты собирают.
Я быстро схватил свои пожитки и собрался было направиться к коллективу, но в этот момент из-за угла они вышли сами.
— Вот, на ловца и зверь бежит, — произнёс пионер, улыбнулся, и так и застыл посреди коридора с лыжами в одной руке и с сумкой и лыжными палками в другой.
Вероятно, я производил всё же какое-то необычное впечатление, потому что мои детишки, до этого весело разговаривающие между собой, вмиг замолчали, резко остановились и уставились как на чудо чудное.
Я потупился не поняв, что случилось и не громко произнёс: — Ребята — это я…
Мои слова эхом прозвучали в полной тишине.
— Ну вы чего, своего Сашку что ль не признали? — попытался расшевелить «свой Сашка» своих ребят.
— Саша? — осторожно произнесла Катя.
— Сашечка! — взвизгнула Юля, прижимая руки к груди.
— Сашок! — в этот же момент выкрикнул Сева и на всех парах устремился ко мне, а за ним и вся шатья-братья.
— Саша! Саша! Молодец что приехал! Как ты здесь? Что ты здесь делаешь? Какими судьбами? Саша, а нам сказали ты в санаторий уехал! — кричали они, обнимая и прыгая вокруг меня, словно зайцы. Понять их было сложно, ведь расстались мы с ними вчера. Впрочем, возможно они радовались от неожиданности, ибо не рассчитывали увидеть босса праздношатающимся во время их записи. В любом случае было приятно видеть, что друзья мне рады, поэтому я тоже был рад и с удовольствием со всеми обнимался. Особенно мне понравилось обниматься с девушками, которые не только обнимали, прижимаясь своими прелестями, но и целовали, стараясь при этом не попасть в губы, которые я настойчиво подставлял для этих самых поцелуев.