В тени большого взрыва 1977
Шрифт:
— А во-вторых?
— А во-вторых у меня там чёрно-белый ящик по имени «Чайка» стоит. Хоть и не очень древний, но показывающий мягко говоря: не очень! Ты чего, хочешь, чтобы я глаза портил?
— Ха, — усмехнулся тот, — глаза он портить будет, видите ли… Да если хочешь знать, полстраны смотрят чёрно-белое изображение по телевидению и ничего. А тебе, вишь ли, для зрения плохо. Отделяешься ты от нашего трудового общества, Васин. Плохо это!
— Издеваешься, — констатировал я и неожиданно для нас обоих предложил мысль, пришедшую мне в голову только что: — Товарищ Кравцов,
Через час следуя на «Волге» за покупкой, лежащей в грузовике «ГАЗ-53А» мы уже подъезжали к городу Бронницы, от которого до моей деревни Ключено было рукой подать — чуть более десяти километров по бетонке.
В магазине Кравцов нужно сказать сдался не сразу. Может кобенился, может издевался, а может действительно считал, что пользоваться без нужды «ксивой» нельзя. Я ему приводил доводы «за», он их рассматривал и обоснованно отвергал их. Через некоторое время мне это надоело, и я, возможно, расстроенный, что взятку никому не дал, решил пойти на шантаж, сказав, что поехал в Останкино — домой. Этим незамысловатым предложением я моментально сломал полковнику волю к сопротивлению и тот угрюмо побрёл шугать местный персонал своей красненькой корочкой, на обложке которой золотом красовался герб страны и семь магических букв — «КГБ СССР».
Бабушка, увидев, что к дому подъехали сразу два автомобиля, выглянула в окно. А через минуту, надев пуховый платок и застёгивая пальто, вышла на крыльцо. Увидев меня, удивлённо «ахнула» и со словами: — Ой! Саша! Я сейчас, — ступая по припорошённой снегом дорожке, пошла открывать нам калитку.
Первым делом показал двум приданным к машине грузчикам место куда поставить телевизор и, дав им каждому по три рубля за помощь, отправился к «Волге» за находившимися там сумками.
— Слушай, Васин, а зачем ты столько набрал? Ты же здесь ненадолго, — резонно заметил комитетчик, провожая взглядом уезжающий грузовик. — У тебя же гастроли скоро.
Я поморщился от перспектив, достал с заднего сиденья автомобиля две сетки-авоськи с продуктами и ответил: — Ну так, бабушке останется. В магазин лишний раз ходить ей не надо будет. Всё впрок. Да и вообще, тут в деревенском магазине выбор не велик, а в город ездить неудобно. Автобусы по времени ходят. А сейчас зима, утренние и вечерние рейсы ходят по расписанию, ибо народ на работу и с работы ездит, а вот дневные иногда могут и отменить, вероятно, в целях экономии. Зимой в деревне народа мало, поэтому автобусы часто вообще пустые ездят.
— Да зачем тебе автобусы-то? Ты ж у нас парень богатый. «Тыщи» заколачиваешь. Так что можешь позволить себе такси нанять, за хлебом съездить.
— «Наши люди в булочную на такси не ездят», — ответил я монументальной фразой из к/ф «Бриллиантовая рука» и понёс продукты к дому.
Но полковник не сдавался, а, взяв из багажника сумки с моими вещами, пошёл следом.
— Ну тогда бегом всегда можешь сбегать. Ты ж говорят любишь бегать. Так что встал пораньше и… — брюзжал гэбист не отставая.
— «И» — не получится. Нет тротуарной дороги на протяжении всего пути до города. А где есть, то её зимой не чистят.
Тот поблагодарил за предложение, но отказался. Выпил из ковшика колодезной воды, сказал, что приедет за мной днём девятого числа.
Вышли на улицу. Там он пожелал мне хорошо отдохнуть и набраться сил, а мы с бабушкой, в свою очередь, пожелали ему хорошего пути. Попрощались. Он сел в машину, пару раз просигналил, махнул рукой и уехал.
Мы же помахали ему вслед, закрыли калитку на засов, пошли в дом. Поднявшись на крыльцо, обернулся, осмотрел засыпанные снегом окрестности и, заметив шедший из трубы дым у соседей напротив, спросил: — А чего дядя Лёша Митрохин на зиму здесь что ль остался?
— Да нет. Это его племянник с другом тут решили отпуск провести, — пояснила бабушка и мы прошли из терраски в основной дом.
— Племянник? У него же племянница — Зойка, — вспомнил я. — Что-то не припомню я у дяди Лёши никакого племянника.
— А это от сводного брата жены, — пояснила бабушка межродственные связи древнейшего Дома Митрохиных, чьи цвета ни один Брандон Старк никогда бы не угадал. И на самом деле сруб был, нужно сказать, покрашен странно — фактически всеми цветами радуги. Причина этому была до банальности проста. Дядя Лёша работал в строительно-монтажном управлении сварщиком и, само собой, тащил, ненужные этому СМУ, излишки домой. Была зелёная краска, бралась она, была красная, и это не беда, тоже сойдёт. Сосед жил по принципу: «В хозяйстве всё пригодится». А посему, что можно было утащить домой, то, естественно, вмиг утаскивалось, после чего из города переправлялось в деревню. Красился дом теми красками, что были, поэтому не было ничего удивительного в том, что все стены были покрашены разными цветами.
— А откуда ты знаешь, что это племянник? Может бездомные какие в дом забрались? — поинтересовался я, глядя на «радугу».
— Да нет. Что ты. Откуда тут бездомным-то взяться. Солидные мужчины. Сегодня с самого утра приехали. Увидели, что у меня свет горит и зашли. Ты же знаешь — я рано просыпаюсь. Вот они и зашли поздороваться. Подтянутые. В костюмах, — поставив на плиту чайник, сообщила бабушка. — На машине на зелёной приехали. Долго снег расчищали, — продолжала она. — Я им лопату для уборки снега давала. Они расчистили и вернули. Машину за забор поставили и стали вещи в дом носить.
— Понятно, — произнёс я и принялся разбирать сумки, освобождая их от продуктов, что привёз.
Разобрав, приволок телевизор из терраски в дом. Вытащил из коробки и поинтересовавшись мнением, снял «Чайку» и напрягшись поставил новый аппарат на его новое место — на тумбочку в углу комнаты.
— Ну как? — спросил, разглядывая ящик исполинских размеров.
— Саша, но зачем? Это же дорого. И потом, вы же домой хотели такой купить. Деньги копили? Зачем же вы потратили их и купили сюда? Мне и тот что стоял нравился, — разволновалось бабушка. — Машину ради этого гнали. Денег поди гору потратили. Зачем?