В тени экватора
Шрифт:
Не теряя понапрасну время, с головой окунулся в работу. Нарезал похожих на бамбук полых стволов росшего в глубине леса кустарника, надрал пробковой коры. За этим занятием и застигла Кремнева четвертая ночь в джунглях. Отработанным алгоритмом наломал сухих веток, перенес стоянку подальше от муравейника, выбрав аналогичное разлапистое дерево с холмом, натянул под его ветвями брезент, соорудив навес.
Уютно устроившись у очага, достал свинину. Фу! Отвратительный запах резанул в нос! Все! Шашлык из бородавочника откровенно протух. Размахнулся и зашвырнул далеко вперед, в сторону воды. Отужинал без изыска – тушенкой. Когда укладывался спать, перед самым началом ливня, явственно услыхал недалеко от воды чье-то злобное урчание и чавканье. Кто-то чересчур беспардонный и голодный нашел шашлык и, не побрезговав, принялся уписывать его за обе щеки.
Весь следующий день ушел на производство плота. Оказалось, не все так тривиально, как показалось вначале. Кора действительно не тонула, но, чтоб и самому не утонуть, пришлось ободрать не одно дерево, а целых пятнадцать.
После пробку надо было так надежно увязать с выстроганными палками а-ля бамбук, чтоб сие сооружение не развалилось на самой середине озера-реки. Попутно подстрелил, истратив один патрон, на ужин непонятного зверя. Мордой тот похож на зайца, а хвост как у бобра, обитавшего на Среднерусской возвышенности. Но ничего, в нем оказалось килограмма три чистого, вполне съедобного мяса.
Наконец, к седьмому дню скитаний по конголезским джунглям, лейтенант Кремнев пересек водоем. Все же больше он склонился к тому, что это был один из притоков Конго, так как на середине обнаружилось приличное течение и его снесло вниз чуть ли не на километр. Выбравшись на противоположный берег, постановил плот не выбрасывать, а использовать его и впредь. Прикрутил к лодке и отправился дальше, таща волоком нехитрые пожитки.
Сегодня, похоже, удача улыбнулась ему вновь – Михаил выбрался на просеку, прорубленную падающим самолетом. Сориентировавшись, в какую сторону надлежит идти, направился по вырисовывавшимся следам.
Он перешагивал через поваленные в ходе аварии стволы деревьев и их срезанные макушки, с успевшими завянуть листьями, и сердце с каждым разом учащало биение. Что же его здесь ждет? А может, и кто? Маловероятно, конечно, но вдруг кто и уцелел из пассажиров?
Седьмая ночь застала переводчика на самом интересном месте, возможно, в двух шагах от самолета. Но с природой не поспоришь, опустилась экваториальная ночь…
Мучимый распиравшим изнутри любопытством, Кремнев проснулся задолго до окончания ночи. Ворочался с боку на бок, ждал долгожданный рассвет, а вместе с ним и завершение надоевшего за последние дни традиционного ливня. И вот стихли последние капли, над землей расстелился молочный туман. Михаил наскоро размялся, перекусил тушенкой и, не дожидаясь, пока окончательно спадет роса и исчезнет туман, отправился в путь.
Брякая о многочисленные лианы и вылезшие на поверхность почвы корни деревьев изрядно поднадоевшим багажом, что приходилось волочить за собой, Кремнев несколько раз чуть не наступил на змею и чудом не провалился в глубокую яму, зачем-то оказавшуюся у него на пути.
Взошло солнце, туман постепенно рассеялся, влага в траве уменьшалась, появились полчища мелкого гнуса и комаров. Мази в тюбике совсем ничего, экономя, выдавил тонкий слой и нанес на лицо и шею, на руки не хватало. Неожиданно дорогу перебежало странное животное, с туловищем зебры и шеей жирафы без пятен. Окапи!
Потянулся за пистолетом, но передумал. Вес этого редкого животного килограммов под двести, одной пулей вряд ли уложишь. Ради трех килограммов мяса, что он успеет съесть до того, как остальное протухнет, лишать жизни такого красавца? Нет, не стоит оно того. Тушенка еще есть, вода тоже, а патроны на исходе.
К полудню сделал привал. Остановился под высоким деревом с могучей кроной. Лежа на расстеленном брезенте, принялся пристально вглядываться вверх, стараясь разглядеть далекое небо. Сквозь густую листву пробивался рассеянный зеленоватый полумрак. Вдруг что-то блеснуло на соседнем дереве, росшем метрах в пятидесяти от него. Что это? Пригляделся, очень похоже на кусок самолетной обшивки. Вскочил на ноги, вгляделся еще раз. Да, так и есть – фрагмент крыла. Усталость как рукой сняло, приободрился, скрутил брезент, швырнул в лодку и пошел далее, приглядываясь к сломанным верхушкам.
«Аннушка» возникла внезапно, словно привидение. Лейтенант отер пот со лба, завернул за колоссальное, с гладкой коричневой корой дерево и чуть не сел от неожиданности на лодку – в каких-то десяти метрах впереди лежал самолет. Точнее, то, что от него осталось.
Пропахав по верхушкам деревьев, потеряв по пути оставшееся крыло, шасси и двигатели, ломая все вокруг, Ан-12 носом въехал в красноватую землю. От него сохранились лишь смятая кабина и половина серебристого фюзеляжа. Выждав, пока угомонится не на шутку застучавшее в груди сердце, переводчик не спеша приблизился к остаткам самолета.
С шипением из недр фюзеляжа выползла черная змейка и с достоинством удалилась в кусты. Лейтенант вытащил пистолет и рукояткой несколько раз сильно стукнул по дюралевой обшивке. Сею же секунду изнутри выпорхнула стайка ярких щебечущих птичек и какие-то, по виду похожие на крупных грызунов, коричневые подозрительные животины.
– О-го-го! Тут есть кто живой? – крикнул Кремнев на русском языке. Затем повторил свой вопрос на португальском, испанском и английском. Немного подождав, добавил еще и по-французски.
– Ой-ой! – ответило слабое эхо.
Подпрыгнув, Михаил ухватился за приподнятый над землей метра на два край фюзеляжа, подтянулся и еле-еле влез вовнутрь. Едва он очутился в салоне, как тут же, чертыхаясь, пулей выскочил наружу. Резкий смердящий запах разложившихся трупов заставил его немедленно ретироваться.
Насколько успел разглядеть, в самолете оставалось несколько ящиков. Больше не успел ничего понять из-за жуткой вони, пропитавшей все пространство внутри. Да, об этом он как-то и не подумал. Ну что ж, хочешь не хочешь, а надо пробраться в салон, зря, что ли, ноги столько дней топтал.
Необходимо похоронить мертвых, забрать оружие, боеприпасы, может, еще чего, что есть там ценное. Главное, возможно, уцелела рация и удастся выйти на связь. Только с кем? Позывных своих он не знает, да и чужих тоже. Ладно, надо заявить о себе в эфир, не век же по этим болотам шататься. А там видно будет. На худой конец, должна же у летчиков быть карта местности.
С такими мыслями переводчик стал устраиваться на ночлег. Скоро стемнеет, надо, пока еще что-то видно вокруг, разбить лагерь, а с утра начать осмотр. Тем более утром после дождя будет попрохладней, может, не так будет вонять. Сейчас металлические борта самолета нагреты, что твоя сковородка на углях, да и запах приумножается.