В тени экватора
Шрифт:
– Может, пигмеи?
– Пигмеи? – рассмеялся африканец. – Ты видел когда-нибудь пигмеев?
– Нет. Живьем не видел, только по телевизору.
– Так вот, доложу я тебе, дорогой друг Михаил, пигмеи еще пребывают в каменном веке. Для них самое сложное оружие – это лук и стрелы. Чтоб с ПЗРК шандарахнуть, нужен опыт и знания. И его еще где-то раздобыть надо, такие установки просто так по джунглям не валяются.
– А как ты с парашюта выпрыгнул? – перевел разговор в сторону Кремнев. – Я парашюты в салоне видел, но как в такой суматохе тебе удалось им воспользоваться? Может, еще кому повезло?
– Чисто каприз судьбы! Я в тот момент, когда ракета влетала в двигатель, как раз приготовился привязать к парашюту ящик с автоматами, он у меня в руках находился. А когда все загрохотало кругом, я его машинально на себя и надел.
– Да, но как тебе высоты-то хватило для прыжка? Когда хвост отвалился, мы по кронам деревьев скользили, мне этот момент отлично в память врезался. Там метров пятьдесят до земли оставалось.
– Ты, Михаил, не поверишь, но каким-то чудом самолет подбросило вверх.
– Вверх? Без хвоста?
– Ты не веришь?
– Ну, не знаю. Самолет падал вниз, когда я от него отделился.
– Но тем не менее я сижу перед тобой, а мой парашют у тебя в руках.
– Извини, Мишель, продолжай.
– Да тут и продолжать особо нечего. Когда самолет стал разваливаться на части и отвалился хвост, его неожиданно швырнуло резко вверх, все, кто был в салоне, и несколько ящиков с оружием попадали наружу. Я дернул кольцо и потерял сознание. Очнулся висящим на дереве.
– А остальные?
– Остальные были без парашюта. Сам понимаешь, их шансы против моего не стоят и одного жалкого сантима.
– Ясно. А как ты повредил ногу?
– Да проще простого! Представляешь, выпал из самолета и остался жив. А когда падал с дерева, то умудрился сломать голень. Начал срезать ножом стропы, не рассчитал и сорвался вниз, прямиком на какой-то старый пень. Ладно, давай устраиваться на ночлег, скоро стемнеет, после договорим.
– Согласен, – кивнул Кремнев. – Ты пока парашют распутай, соорудим из него палатку, а я пойду дровишек принесу, может, кого и на ужин подстрелю.
Глава 6
Как приятно сидеть подле костра, жарить свежую свинину и разговаривать, пускай и не на родном языке, но с живым человеком. Охота на бородавочника прошла вполне успешно. А собранного хвороста с лихвой хватит до самого утра. Из парашютного шелка соорудили некое подобие монгольской юрты или индейского вигвама, кому как нравится, главное – не пропускает льющийся со свинцового неба неуемный дождь.
– Ох, как я отвык от нормальной пищи! – с блаженством произнес Мишель, утирая тылом кисти капавший с бороды теплый жир.
– Так ешь на здоровье! – улыбнулся Кремнев. – А то к вечеру все равно все протухнет.
– Нет, спасибо, русский друг. Нельзя сразу много мяса кушать. Я в эти дни сильно голодал. С непривычки возможен заворот кишок. А чтоб мясо не протухло, его надо нвенге натереть.
– А что, у нас есть нгенге? – спросил довольный и сытый Кремнев, удобно укладываясь возле костра.
– Не нгенге, а нвенге! – поправил заирец. – Это на языке лингала. Нвенге – такая душистая трава, она предохраняет мясо от порчи. Если в нее завернуть тонко нарезанные куски, то ни мухи на него не усядутся, ни гнить не будет дней пять минимум. А на суахили называется габа.
– Хорошо, габа-нвенге. Где ее набрать?
– Да тут полным-полно ее. Утром я тебе ее покажу, сейчас в темноте и под дождем не стоит рыскать.
– А вдруг мясо прокиснет до утра или кто стянет?
– Да и шут с ним, еще подстрелишь, теперь у нас огнестрельное оружие имеется, а дичи тут навалом. Оружие всегда держи при себе, без него даже в туалет не ходи. Кстати, ты не мог бы мне одолжить свой пистолет, пока мы не доберемся до самолета?
– Конечно, Мишель, о чем ты говоришь! На, держи! Пистолет Макарова! Знаком с ним?
– Разумеется! Вся заирская армия вооружена оружием советского производства!
– Вот тебе и полсотни патронов к нему!
– Спасибо, друг, вот это королевский подарок! – заметно приободрился африканец, принимая из рук советского лейтенанта пистолет и боеприпасы.
– А почему ты от дерева с парашютом отошел? – неожиданно спросил переводчик.
– Так это… – рассеянно ответил Мбомбо, внимательно вслушиваясь в льющий на улице дождь. – Сколько можно было ждать? Подождал, подождал, никто не идет, решил сам выбираться. Вот привязал палку к ноге, соорудил костыль и пошел потихоньку. А как отошел, услыхал выстрелы и взрывы, сообразил, что кто-то есть в джунглях. Рано или поздно, думаю, обязательно наткнутся на парашют. Вещь-то приметная. Издалека во-он как видать. Занял позицию, чтоб держать его перед глазами. Все! Как парашют с дерева исчез, стал палкой дубасить по дереву, чтоб, значит, услыхали.
– Ловко! А что назад не вернулся? Вдруг бы я ночью парашют снял? Что тогда?
– Ну, что ты, дурак какой, по ночам по деревьям лазать? И тем более, если кто чужой бы на меня вышел, всегда есть шанс схорониться.
– То есть ты меня видел, как я приближался?
– Конечно, Михаил! Я тебя за полкилометра заприметил! У меня зрение отличное, если б ты был враг, то ни за что бы меня не отыскал.
– Мишель, а ты что все как на иголках сидишь? Все вслушиваешься, пистолет теребишь? Что-то случилось? Как твоя нога? Давай посмотрю!
– Нога? Нога нормально! Я ее так зафиксировал, что иногда и забываю про нее!
– Ну. Все равно дай гляну!
– Нет, спасибо! Тут другое!
– Да в чем дело? Случилось чего?
– Случилось! Ой, случилось! Вот собираюсь подумать, как беду от нас отвести!
– Ты толком-то можешь объяснить, что произошло? Что страх-то нагоняешь почем зря?
– Не зря, брат! Не зря! Ты убил твале! А они этого так просто не оставят! Я-то знаю, поверь мне!
– Я тебе верю, Мишель, поясни мне, что за твале я убил?