В тени Нотр-Дама
Шрифт:
Я смущенно пробормотал «спасибо» и не осмелился разрушить ее заблуждение. Было просто приятно, чтобы тобой восхищалась Колетта. Кроме того, результаты моих действий не подвергались сомнениям, пусть даже они произошли благодаря совпадению.
Египтяне дивились логической машине, что было понятно лишь мне. Только один герцог оставался равнодушным и сказал, после того, как Вийон объяснил ему результаты предыдущего логического процесса.
— То, что стены Нотр-Дама скрывают солнечный камень, вы догадывались и раньше. Итак, это изобретение не принесло
Немного оскорблено Леонардо пробурчал:
— Это утверждает большинство людей. Но в отличие от них машина может объяснить взаимосвязь вещей, ход мыслей до самой точности, форсировать решения.
Матиас тонко улыбнулся.
— Я не знаю, что весит больше, ваша низкая оценка людей или ваше глубокое уважение перед этой гротескной машиной, — он посмотрел на Вийона. — Но еще больше меня удивляет, мессир, что вы нас посвятили в ваши тайны.
— Так как вы уже выследили наше убежище, больше не может быть тайн между нами, — ответил Вийон. — Вы хотите солнечный камень, и мы хотим его тоже. Так давайте бороться с объединенными силами!
— Предложение хорошее, — герцог сделал заключение. — Но доверяете ли вы нам? Мы хотим смарагд для себя, каждый хочет его для себя.
— Пусть он лучше попадет к вам, нежели к дреговитам, — объяснил Вийон. — И для вас дреговиты — злейшие враги, потому что они хотят разбудить с силой солнечного камня спящего дракона. Если мы помешаем вместе в этом, то что получится из смарагда, мы посмотрим, если он будет у нас. Если мы его получим.
— Согласен, — сказал Матиас. — Что вы планируете предпринять?
— Мы сперва займемся тем, что найдем новое убежище, — ответил кисло Вийон.
— Ни к чему, мы будем молчать. Моим людям можно многое поставить в упрек, но не болтливость.
— Разве вы не в союзе с Клопеном Труильфу, королем оборванцев? Как же вы хотите удержать всю свою ораву в узде?
— Труильфу и его оборванцы ничего не знают о вашем убежище. Я собираю банду для своих дел, если в том мне есть польза, и оборванцам достается жирный кусок, но на важные дела я отправляюсь только с моими собственными людьми. Даже суженного моей дочери, этого мастера махать пером, мы оставили, хотя он как репей цепляется за юбку моей красавицы.
— Гренгуар действительно ваш супруг? — вырвалось у меня. Я просто не мог поверить в то, что отец Фролло рассказывал мне об этом.
— Только по обычаю оборванцев, — ответила Эсмеральда. — Я должна была выбрать его в супруги, потому что никто не сжалился над ним, и Труильфу велел бы его повесить. Человек, который долгое время работал на отца Фролло, показался мне и моему отцу слишком ценным для этой судьбы. Он мог знать нужные вещи. Но ему следовало хоть раз осмелиться подойти ко мне ближе.
Я схватился за свою шею.
— Я очень хорошо могу себе представить, что его тогда ожидает.
На носу Колетты образовалась презрительная морщинка, и ее взгляд как маятник изучающее переходил от меня
Вийон подошел к ней.
— Это дочь Марка Сенена. С сегодняшнего дня я знаю место, где его прячут. Вы с вашими людьми хотите помочь освободить его, герцог?
Египтяне хотели, и совместно был составлен план на следующий день.
— Итак, у каждого своя задача, — удовлетворенно постановил Матиас. — Мы только надеемся, что Фролло не разгадает наших планов!
— Надеюсь, тогда нас предупредит об этом Арман! — сказал Вийон и посмотрел на меня. — Это означает, если он согласен, вернуться в пещеру льва.
Все глаза устремились ко мне, но я видел только взгляд Вийона и Колетты. Я хотел, чтобы мой отец гордился мной, и чтобы Колетта была благодарна мне.
— Конечно, я вернусь! — заявил я, как рыцарь из легенды, который решил убить десятиглавого огнедышащего дракона. И когда я сказал это, мне показалось, что Колетта оставила поцелуй на моей щеке, что стоило любой опасности. Блеск в глазах моего отца довершил остальное, усилив меня в моем решении.
Но когда я позже, после полуночи, приближался к башням Нотр-Дама, мои и без того дрожащие ноги спотыкались. Я не был рыцарем, даже солдатом, — лишь маленьким писцом, который вознамерился стать шпионом. Здесь, на острове Сите, обвеваемое свежим ночным воздухом, который дул с реки, мое сознание прояснилось, освободилось от горячечной мечты, которая покорила меня в подземном лабиринте. Я был несчастным малым, который стоял на площади перед Собором и смотрел вверх на обе колокольные башни, которые образовывали с галереей мощную букву «Н», устойчивую — такую уж точно не поколебать писцу. Как я осмелился вырвать тайну у этих крепких стен?
Висячие лампы в часовнях посылали пестрые лучи света через окна Огромный зверь открыл глаза, чтобы рассмотреть меня. Действительно ли это был собор Богоматери, построенный во славу Божью? Какого Бога? Пусть даже могущественное, удивительное строение восхваляло Творца Мира, злого Бога, оно состояло на службе у Сатаны. Высеченный из камня Голиаф… А я был Давидом, который даже не владел искусством метания камней.
Наверху галереи, несмотря на темноту, я разобрал движение. Дрожь, которая прошла по одному из водостоков. Демон пробудился к жизни и поглядел на меня вниз. Я знал, что у него был горб и один глаз. Но этот глаз был опасен, был глазом демона и одновременно глазом его еще более демонического повелителя.
Мысль об отце и о Колетте придала мне силы и уверенность, чтобы войти в тень Нотр-Дама. На темной лестнице, а потом в башне я при каждом шаге был готов повстречаться со звонарем. С облегчением я добрался до моей кельи, даже издали не увидав Квазимодо. Я закрыл за собой дверь и упал в изнеможении на кровать. Нотр-Дам снова получил меня.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
Сладкий аромат смерти