В тени Нотр-Дама
Шрифт:
— Ни шагу больше, или Эсмеральда умрет!
Более властной угрозы я не мог выдумать. Моментально пестро одетые люди застыли, как жена Лота при бегстве из Содома. В глазах герцога, таких же темных как у тяжело дышащей под моим весом девушки и которые только что излучали превосходство и осознание победы, я теперь прочитал лишь страх — еще больше, голый ужас.
— Хватайте цыганского герцога! — крикнул я. — Возьмите его в заложники!
Леонардо первым взял себя в руки. Он подбежал, схватил Матиаса и приставил острие своей шпаги к его шее. Я осторожно поднялся, держа в правой руке
Герцог стал плеваться:
— Сатана помогает вам, проклятые дреговиты! Ну, хорошо, я и моя дочь в ваших руках. Чего вы требуете?
Его дочь, оказывается. Я спросил себя, как у такого отвратительного верзилы могла родиться такая красивая дочь, как Эсмеральда.
Вийон взял слово:
— Во-первых, я требую, чтобы вы прекратили обзывать нас дреговитами.
Матиас взглянул на него озадаченно:
— Почему это вы не хотите называться дреговитами?
— Потому что мы таковыми не являемся.
— Тогда кто же вы?
— Мы — истинно чистые.
— Враги дреговитов?
— Это вы можете смело сказать, египтянин!
— О! — герцог разразился потоком яростных проклятий па своем цыганском языке и, наконец, сказал:
— Я должен просить вас о прощении, мессир, все это ужасное заблуждение. Я же думал, что нашел прибежище дреговитов.
— Заблуждение? — ахнул Леонардо и указал на мертвых и раненных. — Из-за заблуждения вы начали резню?
Матиас ответил беспомощным дрожанием уголка рта.
— Это прибежище, в том вы правы, — сказал Вийон. — Но мы прячемся здесь от дреговитов.
Герцог закаркал:
— Я считал его приютом дреговитов, потому что их союзниками были тамплиеры.
— Верно, египтянин, это район Тампля. После роспуска ордена он считался логовом, неприкасаемым для королевской стражи. Поэтому мы сюда и подтянулись.
— Тогда мы больше не должны враждовать друг с другом, — предложил Матиас. — Вы не наши враги.
— Осторожно, — предупредил Леонардо. — Это может быть хитрость нашего коварного герцога, чтобы мы освободили его и его доченьку.
Матиас бросил на него долгий взгляд и отдал пару приказов на цыганском наречии. Колеблясь, его люди, около пятнадцати навскидку, бросили на землю свое оружие.
Герцог обратился к Вийону:
— Если мне позволят послать одного из моих графов, то он прикажет всем моим людям сдаться. Тогда мы в ваших руках, мессир, и вы можете судить нас.
— Судить? Почему?
— Не только мои люди пали в битве, но и ваши. Вы вправе требовать от нас любую цену за кровь.
Вийон и герцог стояли близко друг против друга и глядели в глаза неподвижно, глубоко, словно хотели заглянуть друг к другу в душу.
Мне показалось это немым диалогом. Странная аура окружала обоих мужчин; каждый нес огромную ответственность, и возможно оба увидели в искреннем взгляде глаз, что они в принципе братья и что брат должен помогать брату, а не воевать с ним. Поэтому Вийон приказал Леонардо и мне отпустить Матиаса и Эсмеральду.
Моментально пара цыган хотели поднять свое оружие, но резкий приказ герцога остановил их.
— Позаботьтесь
Леонардо был уже тут как тут, перевязывая руку Аталанте куском ткани, который он оторвал от рубахи погибшего цыгана. Вдруг он застыл, не закончив до конца перевязку, замер как и все другие.
Виной тому была Эсмеральда, которая явно была небольшого мнения о перемирии. Возникший будто из ниоткуда, узкий кинжал появился в ее нежной руке. Рукоять была украшена фигуркой вставшего на задние лапы медведя из пунсованного золота Я мог точно видеть это, потому что клинок беспощадно был направлен в мою шею.
— Не смейте мне больше грозить своим оружием, гадчо, или мой чури [50] вопьется в вашу глотку!
Я задумался на тем, не стоит ли мне предпочесть нежную Колетту огненной Эсмеральде, потому что такое безукоризненное очарование у женщины, которая к тому умеет обращаться с кинжалом, может доставить мужчине неприятности. С облегчением я выдохнул задержанный воздух, когда цыганка убрала свое оружие и озадачила удивленный круг невинной детской улыбкой.
50
Чури — цыганское слово для обозначение кинжала (прим. автора).
— Простите возбуждение моей дочери, — все еще серьезно Матиас сложил свое лицо в широкую ухмылку. — Но как оказалось, писец отца Фролло упал не только ей на тело, но и на голову.
— Вы знаете меня? — спросил удивленно я. Герцог кивнул.
— Мы следовали за вами досюда, месье Арман. И так как вы работаете на Фролло, архидреговита, мы подумали, что нашли здесь вход в ад.
Леонардо покончил с перевязкой Аталанте и обратился к герцогу:
— Если вы хотели повстречать дреговитов, то вы должны были быть на Мельничьем мосту.
— Ах, так это были дреговиты? — немного стыдливо Матиас почесал небритый подбородок. — Клянусь всеми пророками, мы явно преследовали не тех. Но кто знает, для чего это было хорошо. Мое почтение впрочем, это был отличный бой на Мельничьем мосту.
Леонардо поблагодарил с галантным поклоном и улыбкой.
— Нам следует теперь подсчитать урон и раненых, потом мы продолжим наш разговор, — предложил Вийон.
Мы осмотрели подземный зал трактира, в котором я переодевался. На каждой стороне было около дюжины мертвых и вдвойне число раненых.
— Большая плата человеческими жизнями, — пробурчал Вийон. — И тем больше, если подумать, что причина тому — ошибка.
— Много работы для меня, — тяжело вздохнул Леонардо и тоскливо посмотрел на дверь помещения, в котором лежал разрезанный труп.
Итальянец, Вийон, цыганский герцог, его дочь и графы подошли обратно в логово с логической машиной. Я, конечно же, был с ними. И Колетта, которая присоединилась к нам.
Она подошла ко мне, взяла за руку и прошептала:
— Я слышала о вашей бравой проделке, Арман. Пока другие использовали только свое оружие, вы воевали с головой и выждали в засаде, пока не наступил подходящий момент. Геройский поступок, я горжусь вами!