В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– То, о чем я вам твердил, свершилось… – дрожащим голосом ответил муфтий, который из-за своего пристрастия к различному роду пророчествам, предсказаниям и астрологии сделался кем-то вроде придворного звездочета и чародея при Насире. – Помните, как один одержимый дервиш вопил пару лет назад, как раз во время Рамадана, что с севера придет мороз и холод, который по праву крови возьмет себе свое?..
– И что?.. – наигранно зевнул Насир, стараясь не показать муфтию, что и сам встревожен пророчеством, которое, судя по всему, стало обретать контуры, причем, весьма жуткие для них. – Прикажешь верить всякой ерунде и глупости, что мелят полудурки, коих расплодилось на нашей грешной земле неимоверное множество? Уволь меня, верного слуги Аллаха, подставлять свои уши проискам и козням дивов и ифритов!
– А что вы скажете, о несравненный меч Аллаха и твердыня веры, на то, что сам Исмаил-бен-Рания вчера перешел на его сторону вместе со всеми своими воинами и подданными?..
– Как?!.. – Насир побледнел, вскочил и заметался по террасе дворца, осыпая проклятиями предателя, дерзнувшего в самый трудный момент переметнуться к иноверцу.
– Пусть Аллах покарает голову отступника, его семя и память его предков!..
– Исмаил-бен-Рания весьма почитаемый в народе человек… – тихим голосом произнес муфтий. – Его род считается древним и пользуется уважением…
– Да мне плевать на него и его род! – Насир побагровел и топнул ногой. – Сегодня же направить разведчиков, пусть отыщут следы этого предателя и самозванца! Мне нужны их головы к исходу недели!..
– Мой вам совет, повелитель и меч Аллаха на головы неверных, оставьте гарнизон в городе… – снова загадочным голосом произнес муфтий. – Неровен час…
– Ступай и молись.
Положение отряда де Леви становилось все прочнее и, в тоже время, опаснее. Все больше и больше новобранцев, состоявших из крестоносцев, арагонских, кастильских и наваррских рыцарей, стрелков и пехотинцев различных мастей, в том числе и с откровенно темным прошлым, жителей-мусульман и местных мозарабов, надеявшихся, что, может быть, новый властитель окажется лучше предыдущих.
Наивная мечта, будто новая власть, будет лучше прежней, раз за разом, в разных уголках Европы срабатывала, давая подпитку авантюристам и предприимчивым личностям. Объединение арабов Магометом, образование Великого Багдадского Халифата, империя Карла Великого, покорение Англии Гийомом Завоевателем – подобных примеров можно привести сотни и тысячи, но везде, абсолютно везде мы встретим один и тот же результат: новая власть – этот неубиваемый дракон впитывала все, что оставляла ей предыдущая и добавляла свое, присущее только ей, новой, голодной и жадной до властвования, денег и поборов, гнет все возрастал, увеличиваясь, словно снежный ком, катящийся с гор. А те, кто поверил в чистоту и искренность, кто открыл душу новым идеалам и наивным мечтам о справедливости, перемалывались в жутких и беспощадных жерновах этой всепожирающей, словно кровавый Ваал, машины власти.
Ежедневные рейды приносили все меньше добычи – люди прятали добро, надеясь сохранить его в эти смутные времена, расходы увеличивались, толкая Филиппа на все более рискованные и рисковые ходы, оголяя тылы и, зачастую, жертвуя собственной безопасностью.
Изабелла и Бланка, как могли, организовывали тыловое обеспечение, лазареты, склады и бивуаки для армии, но и их силам и талантам был предел. Армия, обраставшая все новыми и новыми пополнениями, тяжеленными гирями висела на копытах кавалерии Филиппа, лишая его самого главного – маневра и быстроты.
Все чаще и чаще отряды фуражиров стали попадать в засады и ловушки, расставленные войсками Насира и его командиров, терять людей в боях и возвращаться без добычи, пополняя и без того переполненные лазареты.
Филипп понимал, что так долго это не может продолжаться. Армия съест и его, и его средства, и, в конце концов, погубит его предприятие. Только дикая и шальная атака, рассчитанная на улыбку фортуны, сможет спасти его и, наконец, положить конец этой затянувшейся авантюре.
Рано утром, после молитвы, пятьдесят рыцарей, ведомых де Леви, и сорок мусульман под командованием Исмаила-бен-Рания выскочили из своего лесного укрытия и, пользуясь легким утренним туманом, направились к городу. Филипп рассчитывал, что в преддверии выходных дней на дорогах к городу появятся караваны и повозки, везущие продовольствие и товары, столь необходимые его людям.
Они на рысях прошли пару лье, спустились в овраг, тянувшийся вдоль главной дороги, и по его извилистым балкам стали приближаться к городу.
– Хозяин… – Исмаил, ехавший рядом с де Леви, дотронулся до его рукава, – мы слишком рискуем! Надо отправить людей по обрезам оврага!..
– Нас могут засечь… – ответил ему Филипп на ломаном арабском. Он старался как можно быстрее выучить хотя бы часть языка своих будущих подданных. – Слишком рискованно, мой дорогой Исмаил!..
– Большим риском для вас, мой повелитель, будет так открыто двигаться по дну оврага! – старый и опытный воин, знакомый с тактикой своих единоверцев, сильно беспокоился. – Если, не приведи Аллах, нас атакуют…
Он не успел договорить до конца свою фразу – утренний туман, разорванный резкими порывами ветерка, исчез, оголив отряд, голова которого сразу же напоролась на кордон мусульманских стрелков, расположившийся на гребнях скатов оврага…
Мансур-бен-Джамаль – старый и опытный командир личной гвардии эмира Таррагона вот уже несколько недель безрезультатно гонялся за шустрыми отрядами самозванца. Почти всегда он или не успевал, или напарывался на заградительный огонь стрелков, теряя людей и темп погони. Но его большой опыт и интуиция еще никогда не подводили старого воина. Мансур понимал, что рано или поздно самозванцу придется двинуться ближе к городу, чтобы пополнить запасы провизии, ведь по слухам, доносившимся из разных источников, к самозванцу прибывали многочисленные отряды новобранцев, а их надо кормить, одевать и вооружать. И если второе и третье можно добыть в бою, то голод не утолишь железом.
Еще накануне, подталкиваемый смутными предчувствиями, Мансур вывел триста всадников и сотню самострельщиков, которых и расположил, предварительно замаскировав кустами, по гребням склонов оврага, тянувшегося вдоль главной дороги почти до самых стен города, почти приближаясь к его восточным рубежам.
Всадников он разбил на три отряда, один из которых он возглавил сам и приказал ему выдвинуться чуть дальше, спрятавшись в рощице оливковых деревьев. Он рассчитывал, что именно этот отряд отрежет пути к отступлению, зажав самозванца и его людей в кольцо. Два других отряда должны были ударить со склонов оврага и смять колонну, посеять панику и лишить маневра.
И вот, когда на минаретах города призывно запели муэдзины, приветствуя зарю нового дня и приглашая правоверных на молитву во имя Аллаха и его пророка Мухаммеда, то, о чем он даже и мечтать не мог, свершилось – на него напоролся небольшой отряд рыцарей, среди которых он различил бунчук и вымпел старого Исмаила.
– Это он, слава Аллаху… – прошептал Мансур, тихо свистнул, приказывая стрелкам подпустить ближе головных всадников. Когда они приблизились на полусотню туазов, старый воин махнул рукой. Волна арбалетных болтов вылетела из самострелов и, оглашая воздух противным низким гудением, понеслась в противника, выбивая из седел, убивая и калеча рыцарей, валя лошадей и поднимая первоначальную неразбериху. Паника, которая должна была возникнуть после нее, была лишь делом времени…