В тихом омуте
Шрифт:
Через пятнадцать минут он вернулся за Вероникой, которую – одну из всех задержанных охранниками ребят – отпустили без возражений.
Профессор взял Веронику под руку и молча вывел из помещения. В дверях они разминулись с сотрудниками полиции.
– Не думаю, что на этом дело закончится. Скорее всего, придётся побеседовать с полицией. Камеры зафиксировали ваши перемещения вместе с той группой, – мужчина смотрел вперёд, не поворачиваясь к Веронике, когда обращался к ней.
Девушка молчала. Она была напугана, хотя то, что прямо сейчас удалось уйти, вселило в неё надежду и дало небольшую передышку.
Профессор подвёл ее к своему автомобилю и, усадив на переднее сиденье, закрыл дверь. Затем он позвонил кому-то по телефону, а, закончив разговор, сел за руль и завёл двигатель.
12.
Профессор сел за руль и завёл двигатель. Он хотел что-то сказать, но передумал и нажал на педаль газа.
Вероника смотрела в окно, в глубокой задумчивости кусая губы.
Ника никак не могла ни понять, ни оправдать свой поступок.
Она думала: «В сущности же я не преступница. Я никому не желала зла. Я вполне обычный заурядный человек… Как так получилось, что вляпалась в дела, квалифицируемые как кража по сговору двух и более лиц?… да ещё с отягчающим обстоятельством – под действием спиртного?.. Если бы только возможно было все отмотать назад. Зачем я вообще с Танькой встретиться согласилась? Почему сразу не ушла? Ну, хорошо, если не сразу, то когда пошло что-то явно противоправное…
Я могла в любой момент остановиться, но предпочла продолжить. Значит, я, действительно, достойна того, чтобы меня судили – вместе со всей «честной компанией».
Как удалось профессору меня так быстро забрать? Зачем он вообще приехал? Как я могла ему позвонить? Как я могла ЕМУ позвонить, в такой момент? Предстать какой-то преступницей…
Если мне предъявят обвинение, то что будет? Как я расскажу родителям? Им будет за меня ужасно стыдно и больно…», – такими самообличающими мыслями была занята девушка, не замечая, в каком направлении движется автомобиль, пока он не остановился перед автоматически открывающимся воротами частной территории элитного многоэтажного дома.
Очнувшись от глубокой задумчивости, Ника огляделась:
– Куда вы меня привезли?
– К себе домой. Разрешите предложить вам чашку чая?
– Роман Алексеевич, спасибо, что выручили меня там, в торговом центре. Извините, но я бы хотела как можно быстрее попасть домой. Думаю, что вскоре мне предстоит встретиться с полицией… Простите, что не оправдываю ваших надежд…
– Вероника… – мужчина старательно подбирал слова. – Я ценю то, что в сложной для вас ситуации вы обратились за помощью именно ко мне. Сложилась… непростая ситуация. Но давайте не будем впадать в отчаяние.
Ника опустила глаза. В другой ситуации она была бы рада пообщаться с профессором, жаль, что поводом для общения всегда была лишь математика. Мужчина тем временем продолжал:
– И… раз уж вы доверились мне, позвольте помочь вам.
– Вы мне уже очень помогли, Роман Алексеевич. Спасибо вам большое. Не хочу злоупотреблять, – Вероника отвернулась, так как почувствовала, что слёзы наворачиваются на глаза.
Далее произошло то, чего Вероника в этот момент менее всего ожидала.
Мужчина взял руку девушки в свою:
– Ника! Знаю, что сейчас в это не верится, но все будет хорошо, – поднёс к губам и поцеловал кончики ее пальцев. Вероника почувствовала, как ее сердце пропустило удар. Она бросила изумленный взгляд на профессора.
Он мягко, даже робко, улыбнулся, их глаза встретились. Держа одной рукой ее руку, другой – отвёл волосы от лица девушки, ласково провёл пальцами по ее щеке – до подбородка.
Мужчина, склонился в ее сторону, и выждав пару мгновений, как бы оставляя ей возможность отступить, притянул девушку к себе и нежно поцеловал ее в губы.
Это был долгожданный и желанный поцелуй. Много раз Ника мысленно представляла его себе, но внутренний протест не позволял насладиться им в полной мере.
«Это не правильно, все не должно было быть так… Так вообще не должно быть!» – пронеслось в голове у девушки, и взгляд сам собой скользнул по фотографии, закреплённой на зеркале заднего вида.
«Впрочем, кто я такая, чтобы судить, что правильно, а что нет?!» – сама себя упрекнула Ника, вспомнив, как именно она оказалась в машине профессора на этот раз.
Вид у неё при этом бы довольно смущенный. Она отстранилась, пряча глаза.
– Простите, Вероника. Не хочу, чтобы вы подумали, что я пытаюсь воспользоваться ситуацией в корыстных целях.
Собственно, ничего «такого» девушка не подумала, зато плакать и жалеть себя ей сразу расхотелось, но не стала разубеждать профессора:
– В таком случае, зачем мы приехали сюда?
– Ника, у меня есть план действий. Алгоритм, которого мы будем придерживаться. Мы сейчас выйдем из машины и зайдём ко мне домой. Скоро придёт один мой давний приятель. Он адвокат по гражданским делам. Я хочу, чтобы вы с ним поговорили. Как можно более честно и откровенно. Он подскажет какой стратегии поведения придерживаться. Договорились? Послушайте, я не брошу вас в беде. Вы… верите мне?
Ника улыбнулась:
– Роман Алексеевич, вы бываете очень убедительны. Вам сложно не верить. Однако не побеспокою ли я вашу жену, приняв приглашение?
«Почему бы не расставить все точки над и?» – рассуждала Вероника.
Но мужчина ответил сухо, без заминки:
– Она здесь не проживает.
И, прокрутив своё обручальное кольцо, снял его со словами:
– Об этом не стоит переживать. Вопрос уже решается. Остались формальности.
Вот теперь Ника начала осознавать, что все серьезно. Она внимательно посмотрела в глаза сидящего рядом мужчины, пытаясь найти ответы на не заданные вслух вопросы.
– Хорошо, действуем по вашему плану, – наконец-то согласилась она без тени улыбки.
Они вышли из машины. Мужчина, нажав кнопку брелка, включил сигнализацию. И, обернувшись к Веронике, протянул ей руку: идти по талому снегу было скользко. Она приняла помощь.
Не смотря на то, что дом был современной постройки, пассажирский лифт в нем был узким – на манер советского прототипа.
Профессор впервые был рад этому, стоя рядом с Вероникой лицом к лицу – все двенадцать этажей. И чем выше поднимался лифт, тем более накалялась атмосфера.