В то давно минувшее лето...

Мартон Сандра

– Конечно, – сказал он. – Мне бы хотелось помыть руки, с вашего позволения.

– Да, пожалуйста. Прямо по коридору, направо. – Улыбка Дж. Т. ^испарилась, как только Барон исчез в коридоре. – Черт побери, Уитни, – прошипел он, – что ты пытаешься сделать?

– Только то, о чем ты просил меня, папа, – сказала она спокойно. – Я просто напомнила нашему гостю, что он тут – лишний.

– Но он – не лишний, – сурово возразил отец. – Я думал, что ты поняла, Уитни. Он – единственная моя надежда. Мне нужно…

– …его деньги.

Да, ты говорил. Но ты также намерен был показать ему, что никакие деньги в мире не смогут сделать его равным Тернерам.

Дж. Т. недовольно скривился.

– Я хотел, чтобы это был лишь тонкий намек, ей Богу. Если ты и дальше будешь тыкать его носом, он может встать и уйти – а что прикажешь мне тогда делать?

Уитни подняла подбородок.

– Если ты ожидая, что я паду ниц, папа…

– Я ожидал, что ты будешь думать головой, – отрезал отец. – Я ожидал, что ты будешь обходиться с ним вежливо, даже если это тебе нелегко.

– Нелегко? – Уитни пошевелила плечом, чтобы освободиться от руки отца. – Это, черт побери, почти невозможно. Ты меня не уговоришь. Этот человек не имеет никакого права находиться здесь.

– Надеюсь, что не заставил себя долго ждать?

Уитни резко повернулась. Александр Барон бесшумно подошел сзади. Его губы растянулись в притворной улыбке. На секунду она подумала, что он просто смеется.

– Простите, – сказал он вежливо, переводя взгляд с отца на дочь, – Я прервал вас? – Его улыбка стала еще шире, как у кота.

– В чем дело, Уитни? В чем вашему отцу трудно уговорить вас?

Она уставилась на него.

– Уговорить меня?..

– Относительно вин. – Их глаза встретились, и ни один не отводил взгляда. – На вашем месте я прислушался бы к вашему отцу, Уитни, – если БЫ не хотите, чтобы все кончилось, даже не начавшись.

Ее отец прокашлялся.

– Барон, она не имела в виду… Александр Барон тихо рассмеялся.

– Конечно, имела. Ни одна хозяйка не согласится, чтобы тщательно распланированный обед начался неудачно. Разве не так, Уитни?

Уитни глубоко вздохнула. Дюжина резких ответов вертелась у нее в голове. Он играет с ними обоими, играет на их нервах, вкладывая в слова двойной смысл, и она хотела показать ему, что в этой игре ему не победить.

Но язык, казалось, прилип к небу. Ей нужно было как-то прервать молчание, сделать что-то со страхом, который она прочла в глазах отца, и с холодностью в глазах Барона; и еще ей нужно было что-то сделать, что-то такое, чему она не осмелилась дать определение.

– Мистер Барон, – сказала она наконец, и он покачал головой.

– Алекс. – Его тон не оставлял места для компромиссов.

– Алекс, – повторила она, но оказалось, что сказать ей больше нечего. Через мгновенье он улыбнулся и взял ее под руку.

– Не пойти ли нам к столу? – предложил он. И не успела Уитни ничего предпринять, как ее уже вели к ее собственному столу.

– Как сегодня дела на рынке? –

услышала она вопрос отца и вежливый ответ Барона.

И все время, пока длился обед, потом за кофе и ликерами единственное, о чем думала Уитни, так это о том, что Александр Барон не играл в ту игру, которую ему предложили.

Игра, в которую он играл, была его собственной.

И ее правила знал только он сам.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– …И тогда я сказал: «Черт возьми, Борден, в чем проблема? Если ты хочешь, чтобы я выложил еще пятьдесят тысяч долларов, просто приди и скажи». – Дж. Т. облокотился на белоснежную скатерть из дамаста и одарил своего гостя доверительной улыбкой. – И вот этот чертов дурак смотрит мне прямо в глаза и говорит: «О'кей, Тернер, я хочу, чтобы ты выложил еще пятьдесят тыщ». – Дж. Т. осклабился. – Сжав зубы, он повторил это еще раз. Понимаете, Барон? Ему нужно было сто тысяч, а не пятьдесят.

На противоположной стороне стола Александр Барон глотнул своего послеобеденного «Драмбуи» и вежливо улыбнулся.

– И что же вы? Я хочу спросить, дали вы ему денег?

Дж. Т. все еще продолжал хихикать.

– Конечно. Как же я мог проигнорировать такую творческую просьбу?

– Естественно, – как можно вежливее сказал Алекс. – Как же вы могли? – Его улыбка обратилась к Уитни, сидящей напротив него. – Не правда ли, Уитни?

Уитни вздрогнула. Обед казался бесконечным, и она смогла выдержать его, только выключившись; она научилась проделывать это несколькими годами раньше, когда отец заставил ее участвовать в деловых обедах. Когда спустя год она уехала на материк, то уже мастерски овладела искусством вовремя улыбнуться или невнятно произнести вежливое замечание, хотя мысли ее были где-то далеко.

Сегодняшний вечер доказал, что ее навыки в этом искусстве не пропали. Она пережила обед, говоря мало, приподнимая брови с заинтересованным видом, когда это казалось уместным, кивая головой время от времени, хотя по предупреждающим взглядам отца поняла, что он ожидал от нее большего.

Ко Алекс казался довольным. По крайней мере он оставил ее в покое – а на это она меньше всего надеялась. Она напряженно хмурилась, пока ели суп и салат, не сомневаясь, что он продолжит свои провокационные наскоки.

Но он не стал. Казалось, он решил не обращать на нее никакого внимания за обедом. Это было неожиданно, и Уитни несколько раз бросила на него удивленный взгляд. Встретившись с ним глазами, она поняла, что он внимательно наблюдает за ней с легкой усмешкой на губах.

Его взгляд вызвал волнение, холодком пробежавшее по позвоночнику. Осторожно, стараясь не выдать своих чувств и обратив к нему улыбку, столь же вежливую, что и его, Уитни поставила кофейную чашку и промокнула рот салфеткой.

– Простите, – сказала она, – боюсь, что я не расслышала…