В тупике бесконечности
Шрифт:
«Два притворщика», – подумала Татья.
– Привет, – сказала она и взглянула в окно. – Я долго спала? Не могу понять, день или вечер.
– Восемь часов утра, – ответил Крюк, погладив ее по щеке.
Его прикосновения были противны, хотелось пойти умыться. Но Татья переборола себя, потянулась за его рукой, и, вспомнив, как делала раньше, коснулась губами ладони. От его кожи пахло табаком и кислым потом. Мерзко. Странно, как она прежде этого не чувствовала?
В памяти всплыли слова Клариссы в обучающем конструкте:
– Древние говорили, громко
«Что ж, поиграем, Игорь», – мысленно сказала себе Татья.
– Как ты оказалась во всем этом замешана, милая? – спросил Крюк.
«Милая, – мысленно повторила она с издевкой. – Беленькой-то ее, как и мамашку, еще не напоил? – эхом отозвались слова Вадима»
Стараясь ничем себя не выдать, Татья пожала плечами, тихо ответила:
– Сама не знаю… Началось все со смерти мамы, – она исподтишка глянула на Крюка. Выдаст ли себя?
Он кивнул, о чем-то задумавшись, потом, словно очнулся и посмотрел ей в лицо. Удивленно спросил:
– У тебя умерла мама? Когда?
Конечно, задержку можно списать на рассеянность и мысли о другом.
– Совсем недавно, – ответила Татья.
– Соболезную, – тихо сказал он.
– Спасибо, – она почувствовала ком в горле. – Мама всегда любила тебя. Я же не говорила, что ты женат.
Крюк обнял ее, прижал к себе так крепко, что Татья услышала стук его сердца.
– И как ее смерть связала тебя с «Анти-геном»? – спросил Игорь. В голосе проскользнуло нетерпение.
«Что, милый, нетерпится? – подумала Татья со злой усмешкой. – Нужно побыстрее выполнить задание хозяев и выведать у меня информацию? На сантименты времени совсем нет?»
– Как-то само по себе вышло, – ответила она, отстраняясь. – Я обнаружила маму мертвой, испугалась, вызвала полицию. Там был один парень – Бестужев. Он стал меня расспрашивать о том, проходила ли мама лечение, были ли у нее блокираторы для пристрастия к спиртному. А потом… разговор так развивался, что он предложил мне пойти к ним на собрание… Что мне там помогут… И еще сказал, что я похожа на одну его хорошую знакомую, Клариссу.
Игорь покачал головой, глядя на нее, как на неразумную девочку-трехлетку.
– Мне было так страшно, одиноко. И тебя не было рядом… Я пыталась тебя найти, того же Бестужева просила помочь, еще жена твоя звонила…
Ей вновь вспомнилась трудная ночь, когда она прибежала с кафедры и пыталась найти Крюка через Натку. Вспомнился звонок его жены, обвинения, истерика. А в соседней комнате спала мать.
Еще вспомнилось, как грубо и резко она разговаривала с мамой. Как же она жалела об этом! Если бы знать тогда, что через несколько часов, когда ее не будет дома, в дверь позвонит Крюк. Мать откроет ему, запустит в квартиру, уверенная, что этот взрослый интеллигентный мужчина – судьба Татьи. Крюк
– Ой, да что вы, Игореша, – обрадовано воскликнет мать и смутится. А рука против воли, потянется к стакану.
Крюк нальет ей водки и будет смотреть, как она пьет. А внизу в машине будут сидеть легионеры, ожидая сигнала – что можно зайти в квартиру и перевернуть все вверх дном, разыскивая среди вещей табличку с марсианскими письменами.
Татья все так четко «увидела», будто была дома в тот роковой вечер и сидела за столом вместе с ними. Не решалась только представить: умерла мама, когда в квартиру пришли легионеры или еще мучилась в агонии, лежа на полу? А мужчины переступали через нее и с хозяйским видом ходили по их дому. От ненависти у Татьи перехватило дыхание, а по щекам потекли злые слезы.
– Они использовали тебя, девочка моя, – донесся до нее, как из тумана, голос Крюка. – Они отправили тебя на смерть. Ты для них расходный материал.
Она часто закивала и опустила голову, боясь выдать себя невольным взглядом или словом.
– Но сейчас все закончилось, – продолжал Крюк. – Я рядом.
Татья судорожно всхлипнула.
Он поднял за подбородок ее мокрое от слез лицо, коснулся губами губ. Почувствовав приступ дурноты, Татья отвернулась, едва не выкрикнула:
– Не сейчас!
Ощутила его раздражение. Все шло не так, как он запланировал. Ему нужна была другая кукла.
«Играй с ним», – навязчиво звучал в голове голос Клариссы.
Шумно сглотнув, Татья заставила себя снова взглянуть на Крюка, выдавила жалобную улыбку:
– Прости. Со мной что-то случилось… Они что-то кололи мне… Наверное, это влияет.
– Кололи? – оживился Игорь. – Ты не заметила название?
– Н-нет. А это так важно?
– Еще бы. Мы давно подозреваем «Анти-ген» в блефе и грязной игре. Уверены, они пользуются модификациями. Их отказ от нанотека – фикция. Они лгут во всем. Ты хоть знаешь, что они убили собственного агента?
– Какого агента? – растерялась Татья.
– Ту самую Клариссу, которой тебя заставили стать. Она готова была перейти на нашу сторону и сливала ценную информацию, но ее раскрыли и убили.
Татья смотрела на него во все глаза. Что, если Игорь говорит правду?
– Да, так они ценят своих, – печально подытожил Крюк. – А тебе что рассказали про Клариссу? Что она ушла в декретный отпуск?
Решив, что лучше сделать вид, будто ничего не знает про убийство, Татья потрясенно прошептала:
– Этого не может быть… Я разговаривала с ней по коммуникатору! Она болеет и проходит лечение в клинике на Марсе.
– У Господа она проходит лечение, – хохотнул Крюк. – Милая, тебя обманули. Это все подстроено.
– Откуда ты знаешь?! – воскликнула Татья. – Может это ваши лидеры обманывают вас, глупых пешек, чтобы ненавидели и боролись с «Анти-геном»?
Крюк победно улыбнулся. Татья замерла, ожидая чего угодно: от предъявления колбы с кислотой, в которой утопили Клариссу, до видео, на котором роковую красотку убивает Михей.