В вихре страсти
Шрифт:
– Откуда вы знаете, что я играл? – поинтересовался он. Она пожала плечами:
– Разве не этим заняты молодые щеголи? Либо играют, либо распутничают.
Энтони подумал, что, возможно, она не так уж невинна, как кажется.
– На самом деле сегодня я выиграл очень приличную сумму, – заявил он, и в его голосе прозвучала гордость. – А что вы делаете со своими деньгами?
– Вы имеете в виду те гроши, которые я выручаю от продажи апельсинов? – Она поджала губы. – Я просто пытаюсь выжить.
Он подвинулся и задел ее плечом. В кармане его пальто
– А что, если я куплю у вас все оставшиеся апельсины?
– Я не принимаю подаяния. Мне нужны деньги, но я привыкла их зарабатывать.
– Хм, щепетильная женщина. – Он осторожно придвинулся к ней поближе. – Мне это нравится.
– Я лучше пойду домой, – прошептала она.
– Не уходите.
Он повернулся к ней. Их разделяло всего несколько дюймов. Желание сократить это расстояние и коснуться губами ее губ стало почти непреодолимым. Интересно, такая ли она сладкая, как ее апельсины?
– Глотните еще. – Он отстранился и протянул ей бутылку.
– Мне нужно идти. – Она устало поднялась на ноги и взяла корзину. – Я…
Энтони поспешно вскочил.
– Я хочу поцеловать вас, – прошептал он, поймав ее в ловушку между своим телом и каменной стеной церкви.
– Нет, – еле слышно возразила она.
– Мне нужна женщина, не похожая на ту, – пробормотал он.
Притянув ее к себе, Энтони скользил языком по ее губам, пока они не открылись ему навстречу.
Охваченный страстным желанием, он думал только об одном. Он должен обладать ею. Он так нуждался в ее нежности и теплоте! Накрывая рукой ее грудь, он услышал прерывистый вздох.
– Нет! – тихо вскрикнула она. – Нельзя же так…
Но Энтони зашел слишком далеко и уже не прислушивался к тому, что она пыталась сказать.
Глава 2
Лондон, 1817 год
Энтони с грохотом захлопнул за собой дверь и, не глядя, швырнул шляпу в дальний угол комнаты. С чего это он так разволновался сегодня? Разве за последние восемь лет ему не пришлось несколько раз побывать в подобных ситуациях?
Он подошел к камину и протянул руки к огню, чтобы согреться. Вот уж чего точно не хватало сегодня в проклятом бальном зале, так это тепла. Во всех смыслах.
И все же к нему еще никогда не обращались с прямым требованием незамедлительно покинуть светский раут.
До сегодняшнего вечера.
Взяв небольшой графин, он налил себе виски, выпил все до последней капли и, снова наполнив бокал, направился к креслу. Сделав глоток, он услышал, как дверь в комнату отворилась, и усомнился в правильности своего выбора: стоило ли приходить именно сюда в поисках убежища от житейских бурь?
– Вряд ли это поможет тебе справиться с неприятностями, – раздался женский голос позади него.
Подойдя ближе, леди Уайтли слегка взъерошила волосы Энтони и опустилась в кресло напротив.
Он приветственно поднял бокал и допил все, что там оставалось.
– Чрезвычайно действенное средство.
– Просто
Он нахмурился:
– Ну, если даже ты уже знаешь об этом, можно быть уверенным, что в свете не осталось никого, кто не был бы в курсе дела.
Мать негромко рассмеялась:
– Ты сильно преувеличиваешь. Сейчас большинство представителей высшего общества уютно устроились в своих родовых поместьях далеко от Лондона.
– Не все, – пробормотал он, думая о своих друзьях молодоженах. В конце концов, он, вероятно, получил по заслугам. Десять лет назад он наплевал на условности и перестал вести жизнь достойного молодого джентльмена.
– Ты можешь легко устранить эту проблему, – сказала мать, пристально глядя на него.
– Ты полагаешь? Как я могу восстановить свою репутацию при нынешнем положении вещей? Моя умершая мать жива и содержит самый знаменитый в Лондоне бордель, мой отец по-прежнему утверждает, что она умерла, а я сам, по всеобщему убеждению, убил двадцать с лишним человек и всегда готов совращать невинных дев в их собственных постелях.
– Обо мне знаешь только ты. И твой отец. Кроме того, – продолжила она, усмехнувшись, – по-моему, невинная дева была всего одна. И отнюдь не в постели.
– Вот именно. И, по моим подсчетам, я убил всего пятерых, причем каждый из них перед этим пытался прикончить меня самого.
Леди Уайтли откинулась на спинку голубого бархатного кресла и вздохнула. В своем элегантном шелковом платье она вовсе не походила на проститутку. Через десять лет после их встречи Энтони пребывал в полном неведении относительно того, удалось ли какому-нибудь мужчине хоть раз преодолеть порог ее спальни. Впрочем, это ничего не меняло. Она владела публичным домом и получала доход с каждой из девиц.
– Энтони, поправить твою репутацию не составит большого труда. Ты сын графа. И располагаешь собственным крупным состоянием.
Энтони со стуком поставил бокал на стол.
– Только не говори мне про женитьбу.
– Почему нет?
– Ты лучше других должна знать ответ на этот вопрос. – Он с силой крутанул пустой бокал, затем резко накрыл его рукой. – Вероятно, я слишком похож на свою мать.
Она тяжело вздохнула:
– Не позволяй моим ошибкам испортить твое будущее.
– Мама, поздно рассуждать об этом.
– Энтони, я понимаю, ты считаешь мое поведение эгоистичным, – мягко обратилась она к нему. – Поверь, если бы я могла предвидеть, к каким последствиям приведет мой уход, то никогда не оставила бы тебя и Дженну.
– Я знаю.
Он закрыл глаза. Слишком болезненная тема. Мать уже не в первый раз пыталась объяснить ему свои поступки восемнадцатилетней давности. В том, что произошло, отец виноват не меньше, чем она. Возможно, даже больше. Именно он объявил ее умершей. Именно он запретил ей возвращаться в поместье и лишил возможности видеться с детьми. Наконец, именно он оставил ее без всяких средств, вынудив заняться проституцией.