В вихре страсти
Шрифт:
– Это придумала моя жена. Она уговорила повара леди Селби приготовить яичный коктейль сегодня, чтобы мы все подумали о Рождестве. Между нами, я подозреваю, что Дженнет пошла на хитрость, решив таким способом напомнить мне, чтобы я подыскал ей какой-нибудь замечательный рождественский подарок.
В свое время Блэкберн поступил в точности так, как мать советовала поступить Энтони. И это блестяще сработало. Блэкберн не только привел в порядок свою репутацию, но и приобрел любящую жену.
Энтони подцепил кусок ветчины и опустил его к себе на тарелку. Потянувшись за следующим куском, он остановился,
– О, извините меня!
Энтони вежливо улыбнулся миниатюрной девушке. Она поправила очки и взглянула на него. В ней было что-то смутно знакомое, но он не мог вспомнить, кто она. Закрытое серое платье, волосы, стянутые в тугой узел на затылке, очки – типичный «синий чулок». И Энтони пришел к выводу, что это одна из ученых приятельниц леди Селби.
– Мы не знакомы?
– Думаю, нет. – Она попыталась отступить, но прямо позади нее стояла леди Блэкберн.
– Сомертон, – кивнула ему леди Блэкберн, – примите мои извинения. Я врезалась в Викторию, и она, должно быть, толкнула вас. – Она сделала шаг назад, предоставляя приятельнице свободное пространство. – Это мой дорогой друг – мисс Ситон. Она управляет…
– Приютом для сирот на Мэддокс-стрит, – договорил за нее Энтони.
Так вот почему женщина показалась ему знакомой. Должно быть, он видел, как она входила в дом по соседству с домом леди Уайтли.
Леди Блэкберн улыбнулась:
– Я могла бы догадаться, что вы о ней наслышаны.
– Только о ее деятельности.
Энтони внимательно посмотрел на мисс Ситон, выглядевшую так, словно ей хотелось провалиться сквозь землю. Она не отрывала глаз от кончиков своих туфель, едва высовывавшихся из-под муслиновой юбки. Несчастная женщина явно чувствовала себя тут чрезвычайно неловко. Удивительно, каким образом дочь викария оказалась близкой подругой здешних леди самого знатного происхождения?
– Виктория, это виконт Сомертон, – с улыбкой сказала леди Блэкберн.
– Счастлив познакомиться с вами, мисс Ситон.
– Благодарю вас, милорд, – робко вымолвила она, присев в легком реверансе. – Дженнет, к сожалению, мне пора уходить.
– Да, конечно, – ответила леди Блэкберн. – Пойдем к Эвис и Элизабет, чтобы ты могла попрощаться с ними.
Дамы направились к леди Селби и леди Кендал, а Энтони смотрел им вслед.
В чем дело? Почему он не может оторвать глаз от этой мисс Ситон?
Он покачал головой.
Вожделение? Но для этого не было ровным счетом никаких оснований. Он сполна использовал преимущество своего пребывания во Франции и едва ли не пресытился женщинами.
А смотреть на мисс Ситон и вовсе бессмысленно. Она так скромна, что с трудом решилась взглянуть ему в глаза. Его совершенно не привлекали такие женщины. Он любил тех, которые отдавались ему охотно и со знанием дела, но без ловкости и притворства, свойственных проституткам. Мисс Ситон была другой.
Глава 3
Виктория опустилась на кровать, перевела дыхание и попыталась успокоиться. Прошел уже целый час, а у нее до сих пор дрожат руки. Как она могла сотворить такое? Прямо на глазах у своих друзей!
Даже хуже – в доме своих друзей, и не с кем-нибудь, а с виконтом!
С очень красивым виконтом. В лорде
С мечтательной улыбкой она подумала о его губах. Ей никогда не приходилось видеть мужчин со столь превосходно очерченным ртом. Хотя… Вспомнив еще одного человека с такими же чудесными губами, Виктория нахмурилась, но потом покачала головой. Тот мужчина не был виконтом. Он был просто молодым пьяным повесой с рыжеватыми каштановыми волосами и зелеными глазами. У виконта Сомертона глаза светло-карие. И все же при определенном освещении они наверняка могут показаться зелеными… Нет! Это не он. Иначе он что-нибудь сказал бы или еще как-нибудь дал понять, что узнал ее. Разве только он был так пьян тем вечером, что вовсе ничего не запомнил.
Виктория еще немножко поразмыслила и пришла к твердому убеждению, что это совершенно точно не он.
Она медленно потянулась к карману своей юбки и извлекла сегодняшнюю добычу. В слабом отблеске свечи сверкнули рубины. Глядя на них, Виктория испытала страх, быстро сменившийся раздражением. Самый крупный рубин, красовавшийся в центре ожерелья, был увит причудливым золотым орнаментом в форме герба.
– Проклятие!
Она швырнула ожерелье на кровать. Что теперь делать? Это украшение уникально, и его никак нельзя отнести ростовщику. Оценщик может узнать герб и сообщить в полицию. Господи, как можно было совершить такую глупость?
Послышался тихий стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла пожилая женщина.
– Принесли что-нибудь хорошее?
Мэгги села на кровать и уставилась на рубины, сверкавшие на покрывале словно брызги крови.
– Слишком хорошее, – ответила Виктория.
– Как же вам удалось раздобыть такое? – Голос Мэгги стал выше на целую октаву.
Виктория закрыла лицо руками:
– Днем на Бонд-стрит у меня ничего не вышло. Поэтому я залезла в мужской карман на приеме по случаю крестин. Я рассчитывала прихватить всего несколько монет и совершенно не ожидала, что там окажется это. От волнения я просто сунула его к себе в карман. В меня врезалась Дженнет, и я почти уверена, что тот мужчин почувствовал, как я шарила в его кармане.
– Что вы собираетесь делать?
Виктория медленно отняла ладони от лица и покачала головой:
– Понятия не имею. Посмотри на герб. Мне не удастся заложить это.
Мэгги не сводила глаз с ожерелья.
– У меня есть брат. Возможно, он даст вам какие-нибудь деньги за эту вещь.
– Я не могу рисковать. – Виктория взяла ожерелье и надела на шею. Схватив зеркальце, она взглянула на свое отражение и ахнула: – Неужели можно носить такие изумительные украшения?
– Это не для меня. Может, для вас, с вашими изысканными манерами.
Изысканные манеры? Виктория усмехнулась. Если бы Мэгги знала правду, то поумерила бы свое восхищение. Перенять приличные манеры способен каждый.
Виктория сняла ожерелье и снова принялась разглядывать его. Внезапно дверь с шумом распахнулась и в комнату вбежала маленькая девочка.
– Мисс Тори! – пронзительно закричала она и всем своим маленьким тельцем прижалась к Виктории. – Я видела страшный сон.
Виктория крепко обняла малышку и прижала к груди:
– Успокойся, Бронуин. Все хорошо.