В вихре времени
Шрифт:
Как нарочно, она истратила последние карманные деньги на жемчужное ожерелье, которое так подходило к новому синему платью.
"Поговорю с папой, ему же не жалко дать бедной девушке на учёбу!" – решила Маша, поднимаясь к отцу в кабинет.
Отец был занят, но увидев Машу, разрешил высказать просьбу в течение пяти минут. Мария горячо описала несчастье подруги, ожидая, что отец сразу откроет ящик и выдаст деньги, как всегда делал при малейшей просьбе. Но тот почему-то не спешил с помощью.
– А почему она пошла учиться, не имея
Маша не знала, что ответить. Капитолина вроде сначала работала, а потом потеряла место. Отец внимательно выслушал и открыл ящик.
– Маша, я дам деньги, но будет лучше, если мы поможем твоей подруге не разово, а как следует. Надо найти ей место гувернантки, тогда она сможет себя обеспечивать дальше. А если она плохо учит детей и из-за этого теряет место, то нужно ли ей учиться?
– Папа, конечно, нужно! Дети такие капризные, вот она и не справилась.
– Машенька, запомни правило – всегда ищи ошибку в себе, иначе ничего не добьёшься в жизни. Если бы мой дед винил французов, правительство, нечестных партнёров, то не поднялся бы после войны, и не стал бы снова развивать дело с нуля, а так бы и остался нищим крестьянином, у которого другие виноваты в его бедности. Передай деньги Капитолине. Я поищу для неё место гувернантки, а дальше уж пусть сама старается…
Маша поблагодарила, но в душе осталась недовольна: что для отца пятьдесят рублей? А сколько наставлений из-за такой мелочи пришлось выслушать. Нет, папа – человек нежадный, он нищих и лечит, и кормит в бесплатной столовой… И вдруг повёл себя как скряга.
На следующий день она отозвала Капитолину в сторонку. Маша чувствовала себя благодетельницей, предвкушая радость подруги, которая последнее время ходила с заплаканными глазами от мысли, что придётся бросить учёбу.
С расширенными глазами Капитолина смотрела на деньги:
– Откуда это? – прошептала она.
– Отец дал, Капа, бери… – ответила Маша, довольная собой.
– А дальше?
– Что дальше? – не поняла Мария.
– А потом как я буду платить? – вдруг повысила голос подруга.
Маша растерялась: она ожидала, что Капитолина хотя бы поблагодарит.
– Папа обещал найти тебе место гувернантки в хорошем доме, сможешь копить на учёбу.
– Вот это здорово! Такие, как ты, жируют – ожерелье небось рублей пятьсот стоит? Да? А я с богатенькими дурачками возись. Так получается?
– Капа, но я же не виновата, что мой отец богатый человек. Наши предки тоже бедными крестьянами были, это уж потом разбогатели… – оправдывалась тихонько Маша.
Вокруг них стали собираться девушки. Кто-то с завистью посмотрел на деньги в руках Капитолины.
– Тебе не надо, давай мне, – уверенно заявила стриженая курсистка из Твери, непонятно как зарабатывавшая себе на жизнь.
Капитолина одёрнула руку с дорогой бумажкой и спрятала деньги в книгу.
– А богатенькая Рябушинская не хочет поработать на общество? – влезла в разговор худенькая девушка с измождённым лицом.
– Мне отец запрещает работать гувернанткой, – неуверенно сказала Маша.
– А я предлагаю бесплатно потрудиться для бедняков, – сурово отрезала девица.
Маша не долго думала.
– Я согласна. Что надо делать?
Девушка подошла поближе. На ней было простое ситцевое платье. Красные руки и воспалённые от недосыпа глаза свидетельствовали о ночных подработках прачкой.
– Меня зовут Варвара. Я преподаю математику на курсах для рабочих и неграмотных женщин на Пречистенке. Слышала про эту школу?
Мария обрадовалась:
– Конечно, слышала, дядя Владимир выделяет для неё деньги, он рассказывал.
Варвара смягчилась:
– Тогда тебе точно надо у нас преподавать. Приходи на следующей неделе. Найдёшь господина Пешкова, он тебе определит класс, и будешь вести русский и литературу для неграмотных женщин. Согласна?
– Согласна, – как можно увереннее произнесла Маша, хотя в душе подозревала, что придётся объясняться с отцом, который не любил её одну отпускать из дома по вечерам, будто она маленькая девочка.
В тот же день ей, действительно, пришлось выдержать тяжёлый разговор, но, как ни странно, на помощь пришла Анна Александровна. Она понимала чувства дочери, желающей жить самостоятельной жизнью. Вдвоём они уломали строгого отца, и со следующей недели у Маши начиналась новая жизнь.
Учёба занимала много времени, но раз в неделю удавалось встречаться с Колей: они ходили то в электротеатр, то на выставку в Манеж, то гуляли по парку, пока не стемнеет. С ним было увлекательно говорить об истории, поэзии, главное – не затрагивать современные проблемы, иначе он замыкался, наотрез отказываясь обсуждать и спорить.
Известие, что Маша теперь преподаёт на Пречистенских курсах, привело Колю в замешательство. Она улыбнулась про себя: "Либо пусть примет меня такую, какая я есть, либо… нам придётся расстаться". Хотя… Маша признавалась себе, что привязалась к нему, и лучшего мужа трудно было себе представить: сдержанный, учтивый, умный, только… Что "только"? – Маша никак не могла подобрать слово… Старомодный!
Мария присела за туалетный столик и позвонила в колокольчик. Вошла горничная Лиза.
– Что изволите, барышня?
– Лиза, принеси мне чаю сюда, я устала.
– Хорошо, Мария Степановна.
Маша помешивала чай в любимой чашке из тонкого костяного фарфора, когда затренькал телефон. Чаще звонили отцу, но сейчас его не было дома. Она подняла чёрную трубку.
– Вас вызывает господин Елагин, – сообщила телефонная барышня.
– Соедините, – сказала Мария.
– Маша, здравствуй! Не желаешь пойти на каток сегодня? – услышала она бархатный голос Николая. Маша чуть не выронила трубку, потому что только сегодня мечтала покататься на коньках…