В ярости
Шрифт:
Соломоныч прошёл в комнату, а вслед за ним в дверном проёме появился потирающий костяшки пальцев Железняк.
И я просто физически ощутил, как в идиотской нелепой улыбке расплывается моя физиономия. Я не знал, для чего бывалый коммерс притащил сюда опытного оперативника и даже думать не стал об этом. Я просто до безумия радовался тому факту, что Соломоныч меня не подставил и не бросил. Хотя за то время, пока он где-то ходил, мне чудом удалось сохранить на себе сухие штаны. Да и в зеркало стоило теперь глянуть на предмет седых волос.
– Барыга! Ты на хрена на круг мусора притащил? – громко возмутился Академик.
– При всём уважении к вам, мусор с вами за одним столом уже несколько лет сидит! – без особых любезностей
Я посмотрел на Березина, тот был бледным как мел, Железняк же спокойно выдержал паузу и сказал:
– Этот человек в кресле – подполковник КСК Владислав Черепанов. Легендарный Череп, лично руководивший операциями по внедрению кротов в крупнейшие преступные группировки и основные кланы блатного альянса. Пока я служил, видел его всего один раз, он проводил инструктаж у оперов, объяснял психологию преступников. Нам потом сказали, что он выбирал среди нас людей в свою команду. Меня не выбрал, поэтому я его больше никогда не видел. Но хорошо запомнил. И потом много о нём слышал. Мой отдел часто подчищал за ним, убирая людей, мешающим его работе. Но несколько лет назад про него перестали говорить, пошёл слух, что он ушёл сам работать под прикрытие, и все о нём забыли.
Железняк взял паузу, а Соломоныч – слово.
– На самом деле, никуда он работать не ушёл, ни под какое прикрытие, – Соломоныч почему-то улыбнулся. – Он просто продал своих подопечных, а на полученные миллионы, заметьте, не рублей, стал кайфовать, пользуясь тем, что ранее по тщательно сфабрикованной легенде смог внедриться в ваш альянс. В принципе я его понимаю, работа достала, хотелось жить красиво, и чтобы все уважали. Со своей стороны, он сделал для этого всё возможное. Да вот только одна девчонка, как вы знаете, выжила и сдала его Конторе. А Контора, недолго думая, вытащила Черепа назад в свои дружелюбные подвалы и предложила продолжить работать на неё. А чтобы Череп не пропал в мутной блатной среде, то его не выпускали, пока он не сдал нескольких авторитетов. Причём не по игровым моментам, а сугубо по криминальным. И лишь после того, как Череп заочно подписал себе смертный приговор, его отпустили. Теперь ему бежать было некуда, в случае чего, слитая блатным информация не оставила бы ему никаких шансов на выживание. И всё бы хорошо, но есть у класса разведчиков, а по Игре наш крот был именно разведчиком, одна особенность: они могут менять имена, но не могут сменить клановую принадлежность. По крайней мере, мы настолько прокачанных разведчиков пока не встречали. Но они могут эту клановую принадлежность просто скрывать. По этой причине очень долгое время наш крот жил, не напрягаясь. Имя он себе сменил, а клановую принадлежность спрятал. Он вообще хотел выйти из красного клана, но Контора ему не разрешила. А однажды блатные, ему поставили условие: вступить в какой-нибудь клан! А это было физически невозможно! Тут-то наш друг и сбежал на Точку. Так сказать, обманул фраер сам себя. Хотел жить красиво, а пришлось здесь. Контора оформила всё как полагается, прибыл он сюда героем для всех вас. Да вы сами хорошо это помните. И так как попал он сюда через «красный» ход, то уровни у него остались, как были. Но он их предусмотрительно скинул до десятого, объясняя это тем, что всё же подвергся на входе на Точку обработке. И ещё он воспользовался ситуацией, спрятал опять клановую принадлежность и объявил, что после его обработки на входе, он потерял некоторые функции Игрока, в том числе и возможность вступать в клан. Собственно ради этого заявления он сюда и приехал.
Я посмотрел на братву, они были сильно удивлены, ещё не определились, верить или не верить сказанному, но полученная информация произвела на них сильное впечатление. Березин же из бледного стал красным, жилы на его шее надулись. Он смотрел ненавидящим взглядом то на Соломоныча, то на Железняка.
– Фуфел толкаешь, барыга! И ты мусор! – изо всех сил прохрипел Березин.
– Я могу все детали тех операций, где за тобой подчищал рассказать! – парировал Железняк.
– Погоди, мент, – влез в разговор Академик. – Базару нет, ты что угодно можешь рассказать, но какого мы тебе должны верить?
– Давай послушаем! – перебил товарища Вазген.
– Мы тут до утра можем слушать, – возмутился полный бородач. – Не тяни, мусор! Реально обосновать можешь? Кто, кроме тебя, может подтвердить?
– Реально? – усмехнулся Железняк. – Ну есть ещё два мента, они к нему приставлены Конторой. Охраняют его. Может, они признаются.
– А где они? Кто это? – в нетерпении выкрикнул Академик.
– Кто они, врать не буду, не знаю, – признался Железняк. – А вот где, скажу.
Бывший майор КСК выдержал хорошую драматическую паузу, собрав на себе все взгляды братков, и выдал:
– Тут они. Среди вас. Черепа охраняют.
– Мусор! Ты за базар свой гнилой сейчас ответишь! – возмущённый помощник Берзина аж подпрыгивал на месте.
– А ты чего, Калган, так дёргаешься? Может, ты один из них? – поинтересовался Соломоныч, явно стараясь вывести братка из себя.
Калган запыхтел и стал размахивать руками.
– Угомонись, Калган! – рявкнул Генрих. – Соломоныч, это уже перебор! Ты нас тут всех решил между собой стравить?
– Генрих, я не хочу вас стравливать. Просто так получилось, что жизнь девчонки моего друга в ваших руках. Я просто вынужден сделать всё от меня возможное, чтобы её спасти.
– И поэтому вместе со своим мусором тут парашу распускаешь! – злобно рявкнул лысый со шрамом.
– Хорошо, дело ваше! – неожиданно резко ответил Соломоныч. – Завалите девчонку! Порешите Макса! Меня, думаю, не рискнёте. Оставьте всё как есть и живите с тем, что среди вас крыса! Даже целых три!
Соломоныч подошёл к Генриху.
– Ты же знаешь, что если сейчас не выяснишь правду, завтра они сбегут!
– Знаю, – спокойно ответил Генрих. – И ещё я знаю, если окажется, что это лажа, то никто из вас отсюда не уйдёт!
– А ты не меня пугай, а решай вопрос! Знаешь же, что для этого надо!
Генрих выдержал небольшую паузу и встал из-за стола. Он подошёл к Березину, вокруг которого стояли четверо охранников, а рядом Калган.
– Берёза, не обессудь! – спокойно сказал Генрих сидящему в кресле, а затем обратился к остальным. – Братва, если среди вас есть два мента, просто скажите! Я даю слово, что оба смогут уйти отсюда в красную часть Точки, и никто не будет им мешать. Только скажите правду!
За столом послышалось недовольное роптание, однако, его быстро прервал своим рыком Вазген:
– Генрих прав! Пусть валят! Правда важнее!
Но никто и не собирался признаваться. А я было, уже обрадовался, что всё так замечательно складывается. И снова пришло понимание, что без железных доказательств мы ничего не добьёмся.
– Генрих, – очень дружелюбно обратился к хозяину дома Соломоныч. – Не то, чтобы я тебе указываю, как поступить. Но посуди сам, какой у них выбор? Если они не признаются, то шансов их как-то уличить процентов десять, не больше. А парни, судя по всему, не дураки, и склоняются к тому, что хрен ты их раскусишь. Но я бы не был столь щедрым, и пообещал сохранить жизнь лишь одному. Тому, кто первым сдаст напарника и Берёзу!
– Тоже вариант, – усмехнулся Генрих и вновь обратился к окружению Березина. – Братва, не обессудьте, вы сейчас все приземлитесь в подвал. А мы будем решать. Если порешаем, что среди вас есть крысы, завалим сразу же. Если нет, то завалим мента, пацана и девчонку. Но если один из вас, как я уже сказал, первым сдаст других, тот уйдёт отсюда!
Окружение Березина переглядывалось между собой и молчало.
– Короче! – обиженно пробурчал Калган. – Я не крыса и за базар отвечаю! Но чисто чтобы было ясно, Генрих, ты это сказал за себя. Кто тут ещё встанет за эти слова?