В заколдованном Тринидаде
Шрифт:
– Ну и как?
– Обещал достать.
– Да ну! – встрепенулся я и даже привстал на локте. – С металлоискателем совсем другое дело искать клад!
– Я сказал Длиннобородому, что у меня почетный гость из Москвы, и завтра он пригласил нас на свою выставку. Пойдем?
– А ты опять не передумаешь, как с президентшей?
– Да ты чё сравниваешь? – Андрей сделал вид, что обиделся. – С бабами я вообще дела вести не люблю…
– Пойдем, конечно. А грек не поинтересовался, зачем нам металлоискатель?
– Не боись, этому греку наши
– Ладно, главное бы, ребята держали тайну.
– Значит, говоришь, его выставка возле дискотеки Гвидо?
– Да.
– А ты что, Гвидо лично знаешь?
– Знаю. Это богатейший итальянец. Он любит позагорать на пляже рядом с моим местом, ну там, куда Миша водку приносил. Я его знаю еще с тех времен, когда жил в гроте за Марина Гранде. Он по вечерам любил приходить на Пьяцо Фуникулера посмотреть, как я портреты рисую. Между прочим, меценат и коллекционер картин, благоволит к разного рода искусствам, да и сам он виртуозно играет на гитаре. Часто выступает с программой в собственном ресторане.
На следующий день после работы, наскоро перекусив приготовленным салатом, мы с Андреем отправились к греку. По пути встретили Арека, который сказал, что он познакомился с новой девчонкой и, скорее всего, дома ночевать не будет, а будет заниматься с ней любовью на горе, в одном ему известном месте.
– Уж не на полковничьей ли вилле он собрался девчонку матросить? – подозрительно хмыкнул Андрей, когда Арек ушел.
– Хочешь проверить? – улыбнулся я.
– Да нет.
В это время на Андрюхин мобильник позвонил Прапорщик. После короткого разговора Андрей сообщил:
– Прапорщик сказал, что примкнет к нам возле дискотеки Гвидо.
Следом раздался еще один звонок.
Прислушиваясь к голосу в трубке, Андрей вдруг расплылся в улыбке:
– О, Мартин, салюто! Правда? Интересно, интересно! Я тебя сто лет не видел! Зайдем, зайдем, мы как раз сейчас по пути идем с другом. – Андрей убрал трубку и интригующе прищурился: – Знаешь, куда мы сейчас заглянем?
– Откуда мне знать. У тебя здесь все так непредсказуемо…
– Пойдем бухать к Шумахеру!
– Как это? К тому самому знаменитому автогонщику?!
– Да! Да! Он сейчас у Мартина в ресторане гуляет.
– А кто такой Мартин?
– Мой друг, молодой паренек, югослав! – В предчувствии выпивки Андрей расправил крылья. – За столом мы с ним, конечно, сидеть не будем, потому что Шумахера я еще не рисовал, но Мартин нам нальет из шумахерской бутылки вискаря и принесет.
– Хочешь приобщиться к знаменитости?
– Нет, просто надо размяться перед дискотекой. – И Андрей радостно потер руки.
– А к греку не опоздаем? – на всякий случай поинтересовался я.
– Как пойдет. Никогда ничего не планируй. – И, посмотрев на меня, уже более мягко добавил: – Не боись, не опоздаем, и металлоискатель у нас будет, все у нас будет! – Андрея прям лихорадило, когда он узнал о пятилитровой бутылке вискаря, которая, как сказал Мартин, стоит на лафете рядом со столом знаменитости и из которой Шумахер угощает посетителей ресторана. – Не боись!
Одноэтажный ресторан с большой открытой верандой был весь увит плющами и располагался возле каскадно поднимающейся в гору пешеходной дорожки. Заглянув на веранду, Андрей вышел оттуда с худеньким молодым официантом в очках, сильно похожим на студента:
– Познакомься, Мартин, это Алекс.
Мы пожали друг другу руки.
– Я много слышал о вас от Андрея, интересная у вас жизнь, много путешествуете, пишете книги…
– Многие путешествия состоялись благодаря Андрею.
– Вы извините, долго с вами стоять не могу. Вы тут на камне посидите, – он показал на огромный валун возле цветущего белыми цветочками кустарника, – а я вам хорошего вискаря вынесу.
Мартин ушел и вскоре принес на подносе два хрустальных бокала, наполненных до краев янтарным напитком. Мы с Андреем чокнулись, занюхали дорогой напиток нежными розовыми цветочками с кустарника. Виски с тонким, едва уловимым дубовым ароматом был действительно потрясающий! Торопиться не хотелось, но Андрей осушил бокал довольно быстро.
– Извините, больше принести не смогу. И мне пора работать.
Прощаясь с нами, Мартин бросил едва уловимый взгляд по сторонам:
– Все работаешь… Для меня у тебя когда-нибудь найдется время? Просто посидеть, поговорить… Помнишь, как тогда встречали закаты на вилле Крупа?
– Конечно помню.
– Давай договоримся на конкретный день.
– Не знаю, если только через воскресенье. У меня ведь всего один выходной. А в это воскресенье надо подменить напарника.
– О’кей!
Мы пошли по дороге вниз.
– Вот такой парень! – Андрей поднял большой палец кверху. – Всегда выручит, если надо. Его бы в долю взять по кладу. Он нам много чем может помочь в этом деле.
– Не знаю, смотри сам…
Выставку Симон организовал под открытым небом. Работы он разместил на временных щитовых конструкциях, установленных по обеим сторонам выложенной брусчаткой аллеи, которая вела к дискотеке Гвидо. Вечером здесь любила дефилировать богатая публика, отсюда с огороженной площадки был хороший вид на море, на огни Неаполитанского залива.
Грек своими выразительными глазами, длинной седой бородой и не менее длинными седыми волосами походил на старца. Он встретил Андрея с распростертыми объятиями. Андрей представил меня, достал из пакета предусмотрительно захваченную с собой бутылку мартини, Симон тут же организовал небольшой столик, выложил простую закуску – кусок сыра, порезав его довольно грубо раскладным ножом. Пили из пластиковых стаканчиков. Андрей говорил с греком на английским о московской жизни, о Греции. И я вставил пару слов, вспоминая, как в 1998 году куролесил с греками в Афинах: