В закрытом гарнизоне. Книга 1
Шрифт:
Минут через пять из темноты возникает Витька, принесенные им три горячих «кирпича» по братски делятся, и мы с наслаждением жуем кисловатый мякиш.
– Да, Шурик, это будет получше пирожных, – хлопает довольного Желудка по плечу Вовка Марченко и сует тому еще кусок.
– Угу, – мычит Желудок и откусывает поочередно сразу от двух.
– Ну, все, кончай припухать! – дососав бычок, швыряет его в обрез Жора.
– В колонну по четыре стройся!
Все привычно занимают свои места, потом следует очередная команда, и сорок пар ног размеренно шаркают по наледи.
– Может того, споем? – предлагает кто-то, и Юркин согласно кивает головой.
Соловей, соловей, пташечке!Канареечке, жалобно запер!взвивается к небу высокий тенор экипажного запевалы Витьки Миронова, и все проникаются высоким искусством.
Раз запер, два, запер!Три запер!дружно подпрягаются остальные, и под каблуками весело скрипит снег.
Когда, завершая очередной куплет, строй минует здание флотилийского штаба, с разлапистыми соснами у входа, оттуда раздается начальственный рык «А-атставить!» и в свете фонарей возникает рослый капитан 3 ранга с повязкой «РЦЫ» [24] на рукаве и пистолетной кобурой у колена.
24
Повязка "РЦЫ", флотский нарукавный знак дежурного
– На месте! Старший ко мне! – рявкает «каптри» и закладывает руки за спину.
Поправив шапку, Юркин рысит к начальству, останавливается в трех шагах и бросает к виску руку.
– Кто такие?! – тычет оно пальцем в хромовой перчатке в строй.
– Экипаж капитана 1 ранга Милованова! Следуем с помывки!
– А что за хрень вы несете?!
– Виноват! – делает идиотское лицо Жора и ест глазами начальство.
– Повторное прохождение – выносит приговор капитан 3 ранга – И с достойной песней!
Тихо матерясь, Жора отводит нас чуть назад, потом следует команда, и мы рубим строевым.
– Запевай! – подпрыгивает по – птичьи, сбоку старшина.
«Славится Северный флот с давних пор,Парни на флоте у нас на подбор!»снова летит в небо тенор Миронова
«Северный флот, Северный флот,Северный флот, не подведет!»орем мы во всю силу легких, стараясь держать равнение.
– Смир-рна! Равнение налево! – голосит Жора, руки прижимаются по швам, и рожи поворачиваются в сторону начальства.
– Молодцы, товарищи североморцы! – прикладывает руку к козырьку капитан 3 ранга. – Хорошо служите!
– Служим Советскому Союзу! – оглушительно рявкаем мы, и на шкентеле [25] кто-то падает.
– Вольно! – командует Жора, когда штаб исчезает позади, мы переходим на походный шаг.
– Какая курва там упала?
– Желудок! – радостно орут несколько голосов, и мы смеемся.
Впереди фильмы и целое воскресенье.
25
Шкентель – конец строя (жарг.)
«На бачке»
– Шире шаг! – сдвинув на затылок щегольскую бескозырку, останавливается у крутого трапа плавбазы цыганистого вида старшина, и матросские каблуки дробно стучат по металлу.
На верхней площадке руки поочередно взлетают к виску, приветствуя реющий на гафеле военно-морской флаг, и вернувшаяся с лодки команда ступает на первозданной чистоты, настил палубы.
Миновав громаду шарового цвета надстройки, моряки направляются в сторону кормы, и, весело переговариваясь, исчезают в ограждении люка одного из кубриков.
Внизу они стягивают с потных тел синие, с боевыми номерами рубахи, из рундуков извлекаются мыло и казенные полотенца, после чего команда отправляется мыться.
Впрочем, не вся. Остаются бачковые.
Они выщелкивают из креплений раздвижные столы, водружают их у рундуков под подвесными койками и шмякают на каждый по горке алюминиевых мисок с ложками (вилок и ножей не полагается), и быстро расставляют эмалированные кружки.
Затем из посудного шкафчика извлекаются емкие бачки с крышками, армейского образца «сидоры» и массивные, тяжелого металла чайники.
Все это берется в руки, бачковые шустро карабкаются наверх и рысят в направлении камбуза.
Он гордо высится на юте [26] и издает дразнящий запах.
Парни пристраиваются за такими же гонцами из других экипажей, после чего идет обмен приветствиями и все гадают, чем сегодня кормят.
Впрочем, ждать приходится недолго, впереди звякает окно раздатки, и первый в очереди со словами, – на десять! – сует туда бачок с чайником.
Спустя минуту они возвращаются наполненными, волосатые, в наколках руки, шлепают на броняшку три золотистых «кирпича» и изнутри орут – следующий!
26
Ют (от нидерл. hut) – кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы
Получивший сует хлеб в «сидор», прихватывает емкости и, с чувством выполненного долга, шествует вдоль очереди. В бачке янтарный, с мослами борщ, его крышке, макароны по-флотски, в чайнике компот.
– Нормалек, – провожают его взглядом, и действо продолжается.
Когда подходит очередь Женьки Банникова, он орет, – на восемь! – передает рукам посудины и раздергивает горловину «сидора».
Вслед за этим следует хлюп, потом звяк и кок орет, – следующий!
Получив харч, Женька навьючивает себя атрибутами и, сопя, уносится в направлении кубрика.
Далее следует эквилибристика на трапе, небольшой контакт башкой с пиллерсом [27] , и кормилец тормозит у своего стола.
За ним семеро, включая старшину и химиков с ракетчиками.
– Молодца! – каркает он. – Хорошо служишь!
А трап гремит, не переставая.
В кубрике, как черти из коробки, возникают очередные байковые, харч распределяется по столам, делится, и все дружно мелькают ложками.
Когда миски с борщом опорожняются, старшие загружают их обильно сдобренными тушенкой макаронами, и темп несколько снижается.
27
Пиллерс (от англ. pillar – колонна или столб) – несущий элемент судового набора на который укладываются палубные бимсы