В закрытом гарнизоне. Книга 1
Шрифт:
с чувством поет в телевизоре похмельный Мягков, и мне становится грустно.
В отличие от него у меня все это в наличии, но есть еще и приказ – непременно быть в Сайде. А это не Москва или Питер. Там чудес не бывает.
Впрочем, как и раньше, комедия затягивает, и мы на время забываемся.
Потом смотрим «Белое солнце пустыни», с его неподражаемыми колоритом и диалогами героев, после чего я связываюсь с отделом, узнать обстановку.
Все по прежнему, никаких указаний не поступало.
– А еще баржа с елками и хлебом застряла в
– Нету, – говорю я. – Откуда?
– И у меня нету, – вздыхает Федченко. – Все так ждали эту баржу.
Спустя полчаса в дверь кто-то звонит, и я открываю.
На пороге расстроенная соседка.
У нее муж в море и сорвало кран горячей воды на кухне. Нужна помощь.
– Щас, – говорю я и направляюсь к кладовке.
В течение следующего часа, перекрыв стояк, я вожусь с ее краном, устраняю поломку и проверяю – все в порядке.
Затем мы поздравляем друг друга с Новым Годом, а сидящая на руках у соседки малыш, радостно визжит и пытается схватит меня за нос.
– Хороший какой мальчик, – показываю я ему «козу».
– Девочка, – улыбается соседка. – Анечка.
Когда время приближается к двадцати трем, затянувшееся ожидание прерывает телефонная трель, и я поднимаю трубку.
– Отбой, лейтенант – слышен издалека голос Толи. – «Ветер раз» [10] отменили.
– Наконец-то, высылай машину.
10
«Ветер – раз» на Кольском, обычное явление. Особенно зимой. Тогда все живое, по возможности укрывается в заливах, или прячется на берегу
Ее не будет, – смеется Федченко. – Звонил адмирал, можешь праздновать.
– Точно?
– Точнее не бывает, с Новым тебя Годом!
– И тебя! – радостно ору я. – С меня причитается!
– Ты слышала? – оборачиваюсь я к жене и встречаюсь с ее лучистым взглядом.
Чуть позже мы начинаем вооружать праздничный стол, и тут обнаруживается, что в доме нет хлеба.
– Не беда, – напяливаю я на себя канадку, – щас смотаюсь.
Спустя минуту, прихватив авоську, я лихо скатываюсь вниз, с натугой отжимаю заметенную снегом дверь и изумленно застываю на пороге.
На дворе прекрасная лунная ночь, в небе сияют звездные россыпи, а под ними, в неподвижном воздухе, хаос мерцающих искрами сугробов.
Со стороны Дома офицеров доносятся звуки оркестра, и во всех концах поселка слышен веселый скрип снега.
Оставив позади широкий деревянный трап с поручнями и едва угадывающимися на нем ступенями, я направляюсь по уже проторенной кем-то тропинке к дежурному магазину и, войдя туда, спрашиваю у размалеванной продавщицы хлеба.
– Нету, – следует ответ. – Должны привезти в 13-й.
Тринадцатый это хлебный киоск, находится в самом центре поселка, сзади универмага, и я направляюсь
Миновав заснеженную площадь, с установленной в центре мигающей огоньками елью, где уже орудуют лопатами пару десятков моряков, я обращаю внимание на то, что от разных домов, в том же направлении, движутся еще какие-то тени.
– Конкуренты, – мелькает в голове, и я прибавляю ходу.
Когда прибываю туда, у киоска, вдоль уже расчищенной трактором улицы, чернеет и змеится солидная очередь.
Вся без исключения мужского пола и весьма нервная.
– Давай, открывай! – орут впереди сразу несколько голосов, и кто-то гулко стучит кулаком в закрытое окошко.
В ответ тишина, очередь волнуется, дымится сигаретами и становится больше.
Вдруг с высокой снежной насыпи, что рядом, в ее сторону катится громадный, красного шелка мешок, за ним оттуда же горизонтально скользит визжащая Снегурочка, а вслед за ней кувыркается здоровенный Дед Мороз.
– Лихо! – в один голос выдыхает очередь, и кто-то даже хлопает в ладоши.
Между тем сказочные персонажи поднимаются, Дед с минуту очумело пялится по сторонам, а потом замечает нас и оглушительно гаркает, – Здорово дети!
– И тебе не кашлять! – смеются в очереди, и она добреет.
Потом Дед шмякает мешок на загорбок, Снегурочка обнимает его за талию и, вопя в унисон, «Хмуриться не надо Лада!» – парочка, вихляясь, следует к очередному дому.
– Не дойдут, – с сожалением говорит стоящий впереди меня бородач. – Хана подаркам.
– Дойдут, – потирая рукавицей замерзшее ухо, возражает его сосед. – Это наш минер, его хрен свалишь.
В следующую минуту окошко открывается, оттуда веет свежеиспеченным хлебом, и первые счастливцы живо рысят к своим домам, бережно унося желанную добычу.
Спустя минут двадцать, я тоже затариваюсь двумя теплыми «кирпичами», чуть отщипываю у одного, и, бросив душистый кусочек в рот, топаю в обратном направлении.
Когда взбираюсь на верхнюю площадку трапа, над поселком вверх взлетает каскад сигнальных ракет и где-то орут «ура!»
– Неужели опоздал?!
Я останавливаюсь, поддергиваю рукав и гляжу на фосфорицирующие стрелки.
До Нового Года еще целых пять минут.
«Мадонна»
– Королев! – рявкает командный голос со стороны офицерского коридора, я с сожалением шлепаю зажатые в руках костяшки домино на стол и, под недовольное брюзжание партнеров, спешу на голос.
– Значит так, – критически оглядывает меня стоящий у открытой двери офицерской каюты мой «бычок» капитан-лейтенант Пыльников. – Давай быстро переоблачайся в форму «три» [11] , сопроводишь меня в поселок.
11
Форма «три» – одна из разновидностей морской формы.