В заповедной глуши
Шрифт:
Мальчишка сидел на бордюре, ждал, сам в себя завернувшись от утреннего холода. И вдруг услышал оклик. Окликали его.
– - Пацан!
Витька повернулся, а сам уже прикинул, как бежать в случае чего. На тротуаре перед магазинчиками стоял парень лет 18-20 где-то. Хорошо одетый, со спортивной су-мкой. Улыбался. Витька спросил коротко и настороженно:
– - Чего?- и услышал в ответ:
– - Чего-чего, поди сюда, не бойся.
Мальчишка встал, но не пошёл. Заопасался: в случае и так и так догонит, а уж если от кустов отойти... И ещё раз спросил:
– - Чего?
Парень вздохнул, пошёл сам к попятившемуся кустам Витьке; в случае - кувырок, а туда он не полезет в новеньком и чистеньком. Парень засмеялся, покачал головой и пов-торил:
– - Да не бойся ты.
Опыт Витьки подсказывал: если говорят "не бойся", значит надо бояться. Но око-ло кустов он себя как-то поуверенней почувствовал и спросил грубовато:
– - Ну, что надо?
Парень опять засмеялся:
– Заработать хочешь?
– спросил он прямо.
– - А что за работа?
– тут же спросил Витька, не двигаясь с места.
– - Да у меня дома поработать надо, - ответил парень.
Витьку слегка переклинило от усталости и голода, он почему-то решил, что надо убирать дома. И деловито поинтересовался:
– - А сколько заплатишь?
– - Сговоримся, - пообещал парень, - но точно не обижу.
И Витька согласился.
Идти пришлось недолго. В девятиэтажку, на пятый этаж. Поднялись на лифте, вошли в квартиру. Видно было, что квартира съёмная (это сразу ощущается), но не бом-
39.
жатник, а хорошая, двухкомнатная. И ясно было, что деньги у парня есть. Пока он ра-зувался, Витька краем глаза заглянул в другую комнату - там на столе лежали книжки, учебники какие-то, тетради. Студент. Вообще с обстановкой не очень густо, но телик с видео стояли и стереоцентр, и ещё мелочь всякая. Парень дверь запер и посмотрел на Ви-тьку. Тому стало не по себе. Мальчишка неуверенно спросил:
– - А что делать надо?
– - Ну сначала раздеться, - сказал парень. Витьку опять заклинило, он пожал плечами:
– - Да у меня даже обувки нет, - и услышал в ответ:
– - Нет, ты не понял. Вообще раздевайся, - но продолжал тормозить:
– - А где ванная?
Наверное, в глубине души Витька понял уже, что будет, только сам себе не приз-навался и этими вопросами как бы защищался: может, пронесёт? Не пронесло. Улыбка с лица парня исчезла, а глаза стали какие-то сразу и опасливые, и радостные, и ещё чёрт те какие:
– - Ванная тут не при чём, ты мне как раз такой нравишься.
Вот тут мальчишка понял всё и сразу. Сердце куда-то грохнулось, дышать трудно стало, а потом он весь вспотел сразу и ослабел так, что ноги подломились, только хны-кнул:
– - Не надо... я не хочу...
Парень без слов взял мальчишку за плечо и пихнул в комнату - не в ту, где учебники и всё прочее, а в первую, в зал. Мыслей в голове вообще не осталось, одна вата какая-то и страх. Ни бежать, ни кричать или там в окно выпрыгнуть Витька даже не попробовал. Вообще ни про что не думал. И услышал снова:
– - Раздевайся давай.
Парень взял из шкафа фотоаппарат-поляроид для мгновенных снимков.
Как во сне Витька начал раздеваться. Парень несколько раз щёлкнул, потом на ма-льчишке остались только трусы, он сказал:
– - Погоди. Есть хочешь?
Витька даже ответить сразу не смог. Потом кивнул. Тогда парень велел снять трусы и повёл на кухню.
Следующие где-то минут сорок парень общёлкивал Витьку по-всякому. На диване, в ванной, в лоджии. Как он ест, как лежит (вроде спит), около телевизора, на ковре, на унитазе (правда, не приказывал ничего делать, просто посадил). Снимал, он вроде бы та-нцует. Вдвоём с собой - на коленках, в обнимку стоя, на руки брал, ставил перед собой на колени. И ещё многое другое... Витька стал такой вялый, почти в отключке, молчал и всё делал, что говорили, даже улыбался иногда, когда велели. Ещё его сильно тошнило. Потом парень коротко сказал:
– - Пошли, - и повёл Витьку в другую комнату. Стал говорить, как ему нравятся маль
чишки, уговаривать не бояться, что он всё сделает хорошо, а Витьке только потер-петь надо. Потом посадил мальчишку рядом, начал ласкать - уже по-настоящему лас-кать, уложил на живот...
– Витька не сопротивлялся и не помогал, так просто, гнулся, куда гнули и почему-то думал: а вот уснуть бы сейчас. И вдруг... его посадили. Парень посмотрел Витьке в глаза - диким таким взглядом, что тот испугался и немного ожил - сквозь зубы выма-терился и неожиданно поволок мальчишку к двери! Выбросил на лестничную площадку - Витька не удержался, грохнулся плечом в стенку, упал, - а следом полетели джинсы, трусы, майка. Витька сидел голый, ничего не делая. Долго сидел, потом лифт скрипнул где-то внизу, мальчишка встал, начал одеваться. Его заколотило - так затрясло, что он никуда не мог попасть,опять сел, а его било,зубы стучали, пальцы на ногах сами скрючи-лись, как когти. Опять распахивается дверь,вылетел какой-то пакет, и этот парень аж с визгом заорал:
40.
– Уё...вай отсюда на х... !
– и с треском захлопнул дверь.
Кое-как Витька оделся, взял пакет (почему-то показалось, что он его, хотя не было у Витьки никакого пакета). В лифте обблевался - всем, что съел - и подумал длинно: "Жалко, хоть какая-то польза была бы..."
Ну и вроде как проснулся.
Как же он дунул от подъезда! Чуть ли не весь мост - километра два - до правого берега пробежал... А там в кустах возле лодочной станции поуспокоился и только те-перь увидел пакет в руке. И полез в него.
Во-первых, там были фотки. Ещё - еда. Консервы какие-то, нарезки колбасные, хлеб, печенье, шоколадка, всё вразнобой, видно было, что просто швыряли подряд, что попадалось. И деньги. Тысячная бумажка.
Витька заревел. Сидел и ревел, никак не мог остановиться. Долго, уже совсем день был, когда он пришёл в себя. Потом умылся, поплавал в этом "море", как называли ме-стные большое водохранилище. Поспал немного на солнце, проснулся уже вроде как в но-рме, а всё это вспоминалось, как через туман. Фотки тут же порвал на мелочь и зарыл, рвать старался так, чтобы не смотреть. Поел и пошёл покупать обувку и ещё кое-что...