В зеркале сатиры
Шрифт:
— Вот эта статья, которую я только что прочел, как раз содержит оценку их хитрости и силы. Но что они пишут! Проповедуют, что будущее — за «людьми ума». Ну, с этим, пожалуй, можно было бы согласиться — дураков вроде бы с каждым днем становится меньше.
Все рассмеялись.
— Но как они понимают этих «людей ума»? — продолжал Кочетов, размахивая журналом. — По их мнению, это кучка людей из высшей интеллигенции — профессора, инженеры, которые, изобретя лучи смерти и прочую чепуху, покорят мир. «Люди ума» станут единственным правящим классом… Так
— Правильно, — сказал один из молодых слушателей. — Но разве вы будете отрицать, что научные лаборатории этих маньяков работают полным ходом? Кто знает, что преподнесут нам эти господа? Они не только сильны, но, в известном смысле, и умны…
Лязгнули буфера остановившегося поезда, и разговор прекратился. Мимо раскрытых дверей купе торопливо прошел новый пассажир, в плаще, в шляпе, плотно надвинутой на лоб, с небольшим саквояжем и свежей газетой в руках, очевидно, только что купленной.
Станция была, видимо, небольшой, и вот уже заверещал свисток дежурного, поезд двинулся дальше. Спор в купе не возобновлялся. Вечерело. Девушки ушли к себе, в соседнее купе, Владимир Иванович, размяв папиросу, отправился курить в тамбур, а Кочетов вновь уткнулся в журнал.
Пассажир в шляпе, устроившись в соседнем купе, не спеша перелистывал газету. Взгляд его равнодушно скользил по статьям об обмене партбилетов, спектаклях Камерного театра, о взмете зяби и собирателях фольклора. Гораздо дольше задержался незнакомец на материалах международного отдела. Он просмотрел все телеграммы с фронтов Испании, познакомился с последними речами английских министров и даже прочел довольно большую статью, анализировавшую политику Соединенных Штатов в испанском вопросе.
Суровое лицо незнакомца, с черными, нависшими над впадинами глаз бровями, сохраняло какую-то каменную бесстрастность.
Но от этой бесстрастности не осталось и следа, когда, просматривая четвертую страницу газеты, незнакомец наткнулся на заголовок: «В тайгу на самолетах». И стал читать:
«Как известно, в июне 1908 года в Сибири упал небывалых размеров небесный камень. Поиски метеорита, предпринимавшиеся до сих пор, не принесли никаких результатов.
По предложению известного профессора В. И. Блюмкина Академией наук снаряжена новая экспедиция, которая обследует бассейн реки Чамбе с помощью самолетов.
Экспедиция под руководством В. И. Блюмкина, состоящая из научных сотрудников и студентов-выпускников Ленинградского государственного университета, уже выехала в Красноярск, где к ней присоединятся летчики с самолетами».
Порывистым движением пассажир швырнул газету на пол и, схватив саквояж, выскочил в тамбур. К его счастью, поезд замедлил ход, преодолевая подъем, и незнакомец, спустившись на подножку вагона и выждав удобный момент, ловко спрыгнул на насыпь. Отряхнувшись, он посмотрел вслед красному огоньку последнего вагона и торопливо углубился в лес.
Если бы пассажиры скорого поезда могли последовать за своим спутником,
На фактории Лесной
В Красноярск экспедиция прибыла в полдень. На вокзале приехавших никто не встретил, и поэтому им пришлось, руководствуясь указаниями прохожих и постовых милиционеров, самим разыскивать крайисполком.
Председатель исполкома, худощавый седой человек, принял гостей весело, радушно, пригласил их сесть, а секретаршу, пожилую женщину в белоснежном переднике, попросил принести чай и печенье. Завязалась оживленная беседа.
Выслушав рассказ профессора о целях и задачах экспедиции, председатель подошел к огромной карте края.
— Район, в котором вам предстоит работать, — заговорил он хрипловатым голосом, — изучен плохо. Вы видите, как расположены у нас населенные места, — только на юге. Область же Подкаменной Тунгуски, — он обвел на карте обширный участок, — совершенно дикая. Старожилы уверяют, что там были когда-то богатейшие охотничьи угодья, но по неизвестным причинам зверь покинул их, а следом ушло и население. На весь этот большой район есть только одна фактория, которую и придется, очевидно, избрать базой вашей экспедиции.
— Как мы доберемся до фактории? — спросил Владимир Иванович.
— На пароходе.
— А люди, с которыми нам придется встретиться на фактории? Кто они? — вставил вопрос Михаил Санин, невысокий, но крепкого сложения юноша с пытливым выражением неулыбчивых серых глаз.
— Извольте, — охотно отозвался председатель. — Заведует факторией Иванов, проверенный и надежный коммунист. Товароведом — Антон Тропот, прекрасный работник, он в тех местах около пяти лет. Вот и все население фактории, которая, кстати сказать, носит название Лесной. А отчего — я думаю, понятно и без пояснений.
— Вы нам ничего не сказали о летчиках и самолетах, — вспомнил Кочетов.
— Самолетов у вас будет два. Летчиков мы назначили опытных, хорошо знакомых с местными условиями. Они вылетят на базу через несколько дней, как только подготовят гидросамолеты.
На этом беседа закончилась. Сделав необходимые покупки, экспедиция погрузилась на маленький пароходик «Байкал» и к вечеру покинула Красноярск.
Через три дня, продрогшие от лившего всю дорогу холодного дождя, путешественники высадились у фактории Лесной. Дул сильный ветер, дождь не унимался. Тайга гудела.