Вадбольский
Шрифт:
Но на дорожке от входа в кафе до проезжей части улицы, где коляска Иоланты, дорогу загородили четверо парней. Трое из тех, кто утащили своего лидера, он и сейчас сидит прислоненный к стене дома, роняет на рубашку кровавые сопли, а теперь вместо него во главе крепкий парень, копия того, что уже получил, только постарше и чуть крупнее, глаза горят яростью, кулаки сжаты.
— Ах ты, сволочь, — прохрипел он, — да я за братишку…
Я выставил перед собой ладони.
— Погоди-погоди! Сперва разберись, кто прав…
Не
Я сделал шаг назад, утащив за собой Иоланту, что испуга не высказывает, на красивую женщину, как у нас говорят, даже злой пес не гавкнет.
— Остановись, — сказал я торопливо. — Ты не можешь со мной спорить, парень. У меня тесак на поясе, а у тебя прыщи. Понял разницу?
Он прорычал:
— Ты не станешь им пользоваться! За это каторга!
Он надвинулся, дважды взмахнул кулаками, стараясь попасть в лицо, но я уклонился, даже сделал два шага назад, чтобы свидетели могли подтвердить, кто напал, а кто защищался.
— Он не станет, — прозвучал зычный голос, даже не голос, а рев, — но я могу.
Между нами вдвинулся Демидов, он всегда кровь с молоком, а сейчас вообще раскраснелся, глаза горят азартом, тот удар не драка, а только прелюдия, а сладостная драка будет сейчас…
Я не стал ждать, быстро ударил этого радельника за брата, за последние дни это входит в классику: хорошо поставленный, стремительный и очень точный удар в нижнюю челюсть. И хотя парень крепче своего младшего братца, но я со своей скоростью и мощью аугментированного тела хорош, хорош…
Раздался отчётливый хруст сломанных костей. Из разбитой нижней челюсти вылетели брызги крови и обломки зубов, досталось и верхней челюсти.
Иоланта смотрела распахнутыми глазами, я подхватил её под локоть и потащил в сторону стоянки автомобилей.
За спиной раздался рев из дюжины глоток, с Демидовым его дружки, драка будет на равных, и все получат эстетическое удовольствие и сбросят накопившийся за тяжелый трудовой день стресс.
Иоланта на ходу поглядывала на меня с новым интересом.
— Прошло неплохо, — произнесла она наконец, видя, что я не воспользовался шансом покрасоваться и начать игру в обольщение, — хотя не обошлось без новой драки, но на этот раз всё почти культурно.
— Это вы привыкаете, — пояснил я. — Человек обязан себя защищать. Мог бы я одолжить Христу свой тесак, он бы остался жив.
На стоянке её водитель вылез из автомобиля, приглашающе распахнул заднюю дверцу.
Мы подошли, я взял её руку, она не сопротивлялась, я поцеловал её тонкие пальчики в лайковой перчатке, Иоланта всё ещё рассматривала меня внимательно и с новым интересом.
— Можно сказать, — произнесла она с подобием улыбки, — вечер действительно удался, а? Сразу две драки…
— Недостает заключительного штришка, — уточнил я и посмотрел на её сиськи.
Она надменно задрала носик.
—
— Как там? — спросил я. — Хорошие девочки? Хотя вообще-то предпочитаю плохих.
Она подобралась, чем-то напомнила Глориану.
— Вадбольский!.. Вы забываетесь! Откуда я могу знать, что там?..
— Простите, ваше высочество, — повинился я. — Это я по-дружески, мы же в одной команде! А в тот домик зайду на обратной дороге.
Она фыркнула.
— Нет уж, домой доберусь без вас. А вы это… зайдите прямо сейчас, вам нужно остудить вашу самцовую суть.
На следующий день я на двух переменах не выходил во двор, бегал в библиотеку, но на большую вышел под лучи редкого в Петербурге солнышка, зевнул во всю пасть.
В библиотеке больше говорят про соединенный англо-французский флот, что прошёл через Дарданеллы в Мраморное море, плохой признак, всё, дескать, идет к войне, но всё равно её не будет, Государь Император не допустит. А если и полезут, напомнит, как самого Наполеона гнали ссаными тряпками!
Ещё 27-го сентября Турция, заручившись поддержкой вечно гадящей англичанки и французского короля Наполеона Третьего, потребовала убрать российские войска из Молдавии и Валахии, не получила ответа и 15-го октября объявила России войну.
Сегодня вот, 20-го октября, Николай Первый объявил войну Турции. По России везде началось веселье, «шапками закидаем», но у меня сердце дрогнуло, через два-три месяца войну России объявят Англия и Франция, а это начало Крымской войны и осады Севастополя.
Во дворе Иоланта с подругами, сразу меня заметила, но сделала вид, что в упор не видит, я тоже провел по ней мутным взглядом и, поймав пробегающего мимо Толбухина, начал расспрашивать о Щелях Дьявола.
Когда половина перемены миновала, Иоланта уже повернулась ко мне в нетерпении и уставилась почти рассерженно. Вообще веду себя как-то непонятно, должен рассыпаться в комплиментах и всячески заигрывать, вообще-то мог бы, останавливает только, что здесь ценой невероятных усилий могут позволить поцеловать ручку ещё раз, да пусть даже подставят щеку, но если бы я вдруг предложил ей просто повязаться, даже не знаю, что со мной бы сделали.
До сексуального раскрепощения здесь ещё пару столетий, пока что целомудренность не только в цене, но и обязательна. Хотя, конечно, мы не только произошли от животных, но и сами пока что животные, из неживотного в нас только наниты… да и то, догадываюсь, здесь я один такой.
Так что я мирно улыбался Иоланте и прикидывал, как на этот раз пойду в ту же Щель Дьявола, но проберусь поглубже. Там и звери должны быть всякие и разные. Само Пятно выглядит пусть не бескрайним, но дальняя стена Грани видится на расстоянии десятка, если не двух десятков верст, а там не только пески, я успел рассмотреть и стену причудливого леса.